Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Существовала и военно-политическая связь главного города с волостью. Мы уже отмечали, что в войске (подобно тому, как это было в Киевской Руси) участвовали и сельские жители. Для окрестных жителей город по-прежнему служил местом укрытия.[288] В XI–XII вв. города-государства, ведя борьбу друг с другом, стремились опустошить волость противника с тем чтобы ослабить главный город, нанести удар по его престижу и в конечном счете подчинить.[289] Такое же явление мы замечаем и в истории западнорусских общин в период XIII–XV вв. Так, во время осады Мстиславля смоленские князья «пустили воев в землю».[290] Псковский летописец под 1354 г. сообщает что псковичи поехали, «Остафеи князь к Полотскоу воевать и воеваше волость их».[291] В 1403 г. «изгнаша немци Полотскую волость».[292] В данном случае верный прием для истощения сил полоцкого города-государства применили, как видим, орденские братья. Также действовали и литовские рати.[293] Таких примеров множество.[294] Захватив главный город, противник сразу получал власть и над всей полостью. Витовт в 1395 г. взял Смоленск и «тако все смоленское княжение взял на себя».[295] Главный город нес на себе тяжесть обороны пригородов. Так, когда литовцы пришли к «городу их (полочан. — А. Д.) реченому Городец… мужи полочане, ополъчившеся полки своими и стретили их под Городцом».[296] По они потерпели поражение и литовский князь «город Городец сожже».[297]

Проявлялась связь города с волостью и по линии судебной. Суд осуществлялся в главном городе. Об этом сообщают и уставные грамоты, которые говорят о суде наместника или воеводы вместе с боярами и мещанами главного города. Из главного города отправлялись бояре, чтобы при стечении местных «добрых людей» творить суд.

Свидетельством административного главенства города над волостью была кончанско-сотенная система, поскольку можно считать доказанной «непосредственную связь кончанского устава с сельскими областями, включая и административную. Сотенная организация позволяет думать то же самое».[298] Во многих районах Восточной Белоруссии и в XVI в. Отсутствовала специальная городская администрация, что также является свидетельством тесной связи города с волостью в административном плане.[299] В том, что бояре держали по годам волости, также отразилась «древнейшая власть старшего города над его землями»[300] (об этом заявляют земские привилеи).[301]

Наконец, необходимо отметить, что город по-прежнему был культурным и религиозным центром — «здесь обитали сановники церкви, державшие в подчинении волостное духовенство».[302] Соборная церковь главного города была центром, куда «тянула церковная жизнь не только горожан, но и жителей уезда».[303] В ней хранилась уставная грамота, выданная всей земле и т. д. В Полоцке все монастыри концентрировались в городе, за пределами которого не было известно ни о каких других.[304]

По-прежнему города как государственные образования обладали своим войском — городовым полком, также они правили посольства друг другу и в «иные земли».[305] Практически в общественном сознании не изменился и образ города.[306]

Проанализированный нами материал свидетельствует о сохранении древнерусского городского строя в XIV–XV вв., а отчасти и в XVI в. Следует обратить внимание на то, что городской строй в данном случае — понятие, идентичное «общинному строю». Естественно, что эта общинная организация не была вечной и со временем она распадается.[307]

Мы прибегли к столь подробной характеристике общинной организации земель Верхнего Поднепровья и Подвинья потому что историки обходили эту тему стороной. Дело ограничивалось лишь отдельными замечаниями. Что же касается других типов общинных организмов, доживающих в русских землях Великого княжества Литовского вплоть до XVI в., то здесь есть богатая историографическая традиция прежде всего второй половины XIX — нач. XX вв. Это в первую очередь относится к так называемым Поднепровским и Подвинским волостям Великого княжества Литовского. Фундаментальные работы М.В. Довнар-Запольского посвящены анализу структуры и судеб этих общин в XVI в. Важны труды М.Ф. Владимирского-Буданова и других исследователей.[308]

Центрами общин были старинные города, основанные еще в Древней Руси.[309] Волость, собственно, и состояла из главного города и зависевших от него сел.[310] Название центрального города переносилось на все население волости: «свислочане», «рославльцы», «борисовцы» и т. д.[311] Члены волостной общины в источниках конца XV — начала XVI в. именуются как «люди» и «мужи».[312] М.В. Довнар-Запольский, который проанализировал историю борьбы волостей с «урядом», пришел к выводу, что когда выступает вся волость, то при этом подразумевается и се составная часть — город. Этот вывод он подкрепил многочисленными фактами.