Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Ф.И. Леонтович — один из самых плодовитых исследователей литовско-русской старины. Еще в середине 60-х годов он обратился к теме «Русская правда и литовско-русское право». Проанализировав многие положения Литовского статута 1529 г., он пришел к выводу, что институты Русской Правды получили дальнейшее развитие в литовско-русском законодательстве, а сама задача этого законодательства состояла в сохранении элементов, выработанных древнерусской жизнью. Институты же эти носили характер общинный, архаический.[33] Ф.И. Леонтовичу присуще стремление по достоинству оценить то огромное значение, какое удерживали в землях русских «начала древнего русского быта». Он также изучал и проблему «феодализма» в Литовско-Русском государстве. Ее он связал с другой — проблемой генезиса и развития этого государственного организма. Отметив, что и польские и русские сторонники феодализма исходят из теории завоевания Литвой русских земель, Ф.И. Леонтович писал: «Прибегать к завоеваниям не было никакой необходимости там, где гнетущие бытовые условия старого времени… должны были заставлять русские земли и русских князей вступать в союз, а затем и добровольно подчиняться власти сильных и энергичных литовских вождей».[34] «Лишь благодаря литовскому объединению русские области получили гарантии для спокойного развития своей внутренней жизни».[35] В трактовке литовско-русского феодализма Ф.И. Леонтович близок к М.Ф. Владимирскому-Буданову. …«Феодальный оттенок» сословных отношений в Литве объясняется вернее преемственным развитием тех бытовых условий, какие существовали уже раньше во всех русских землях», и «параллелизмом государственного устройства Руси Западной и Восточной, в период до более тесного сближения первой из них с Польшей».[36] Ф.И. Леонтович отмечал значительную децентрализацию в структуре государства. Лишь со времен Витовта начинается внутреннее объединение государства путем постепенного изживания старой удельной розни между отдельными литовско-русскими областями. Это объединение завершается к началу шестого десятилетия XVI столетия, но литовское единодержавие никогда не достигало такой силы и напряжения, как это было в Москве.[37] Ф.И. Леонтович рассмотрел некоторые государственные институты Великого княжества Литовского[38] что же касается сословного строя государства, то, по мнению исследователя, «в старых литовско-русских актах и других источниках не находим никаких непреложных указаний на присутствие в быту местных бояр и слуг каких-либо сословных элементов и признаков, намечавших собою особые прерогативы и права служилых классов и выделявших их из состава остального населения страны. Права литовско-русских бояр и слуг в сфере политической и частно-правовой жизни народа, до появления шляхетских привилеев, мало чем рознились от прав других свободных классов».[39]

В конце XIX — начале XX в. начинается новый период изучения истории западнорусских земель. Издается огромный археографический материал. Он так велик, что и по сей день оставляет прочную источниковую базу для каждого, кто пожелает заниматься литовско-русской историей.[40] Крупнейшими центрами научной мысли стали университеты. Одним из показателей развития историографии была разработка «областной» истории, т. е. истории отдельных земель, вошедших в состав Великого княжества Литовского (эта работа в основном была выполнена в Киеве учениками В.Б. Антоновича). Особое внимание при этом обращалось на исторические судьбы западнорусских земель в долитовский период, но в то же время затрагивались и вопросы литовско-русской истории. Такое углубленное изучение древности с выходом в последующий период дало, на наш взгляд, блестящий результат. П.В. Голубовский изучил Смоленскую землю. Рассматривая общественный и политический быт Смоленской земли, он обнаружил, что общественным учреждениям этой земли были присущи черты общеславянской древности. Вечевые порядки продолжают жить в XV в., «но это было время уже падения веча. Боярство же окончательно отделилось от народа и стояло из-за личных выгод на стороне чужой власти завоевателей-литовцев».[41]

Во многом аналогичные выводы сделал и В.Е. Данилевич, проследивший историю Полоцкой земли до конца XIV в. Полоцкая земля, — писал он, — как известно, принадлежит к числу тех русских земель, в которых общинное начало достигло очень высокой степени развития, поглотив почти совершенно княжескую власть. Но вместе с тем изучение общинного начала в Полоцкой земле интересно и в том отношении, что в ней оно обнаружило наибольшую живучесть и в то время, как княжеская власть уже прекратилась, общинное устройство продолжало действовать по-прежнему. Таким образом, ясно, что общинное начало, так сказать, слилось с самой природой полочан и составляло наиболее существенную сторону их политического быта».[42]

Интересные наблюдения по истории общины, сословий и государства были сделаны и в других работах, посвященных отдельным западнорусским землям.[43]