Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Из рассказа летописи 1252 г. и из Стрыйковского знаем, что Товтивил овладел Полоцком, Виконт — Витебском, а Ердивид — Друцком.[633] Товтивилл — племянник князя Миндовга. Он неудачно боролся со своим могущественным родственником и оказался в Полоцке. Складывается такое впечатление, что здесь не было одного лишь насилия, поскольку Товтивилл пользовался сочувствием полочан.[634] Такой вывод можно сделать на основании того, что полочане не дали в обиду сына литовского князя.[635] Летописи извещают о совместных военных походах литовского князя и полочан. Князь Тройнат, как известно, составил заговор, жертвой которого в 1263 г. пал Миндовг. Тройнат «посла по брата своего по Товтивилла до Полотьска».[636] Товтивилл был уже окружен думой из местных бояр. Один из этих бояр и «пронесе думу» своего князя Тройнату. «Дума» эта заключалась в том, чтобы убить Тройната. Последний «попередил» полоцкого князя, первым нанес удар. Развернувшиеся в Полоцкой земле события рассматривались В.Т. Пашуто. Оставляем в стороне «вопрос о феодальной природе литовских князей», но хотим возразить по поводу их утверждения в Полоцке. В.Т. Пашуто усмотрел здесь соглашение литовского князя с полоцкими боярами.[637] Мы уже писали о том, что литовцы не брали город с боем. Они просили у полочан Товтивилла, а когда тот бежал, посадили в Полоцке своего ставленника, скорее всего с согласия полочан. Княжеская власть была необходимым элементом в социально-политическом механизме древнерусских городов-государств,[638] и общинам важен был сам факт наличия у них княжеской власти. Вот почему князем мог вполне стать и кпязь иноэтничной династии.

Ситуация в Полоцке проясняется псковскими событиями. В Литве вокняжился Войшелк, который опирался на пинян и новгородцев (речь идет о Новгородке Литовском), Его противники постарались опереться на другие русские центры. Разбитый Войшелком Довмонт «вбегоша в Пльсков и 300 Литвы с женами и детми». На следующий год псковичи «посадиша» у себя князя Довмонта.[639] Суть этих событий, если взглянуть на них с псковской точки зрения, хорошо уловил И.Д. Беляев. С Довмонта он начинал новый ряд псковских князей с «чисто псковским характером».[640] Ученый почувствовал какой-то новый этап в развитии псковского земства, когда оно стало испытывать потребность в сугубо своем князе. Процесс этот хорошо прослеживается и в других землях Древней Руси. По мере того как вызревали местные земские силы, появлялись и новые княжения, свидетельствующие о вызревании этих сил. Появление местных самостоятельных княжений — это своего рода индикатор, вернее один из индикаторов процесса волостного дробления, который составлял суть общественно-политической жизни Древней Руси в XI–XII вв.[641] В Пскове этот процесс проявился несколько позже, чем во многих землях Древней Руси, но ведь такого хронологического единства и не было на Руси. Псков долго находился под эгидой сильного Новгорода, который мешал формированию местной земщины. Как отметил С.А. Афанасьев, псковская летопись особое внимание уделяет Довмонту. С его именем связан «золотой век» Пскова. Ему посвящено сказание, в котором нашли отражение представления псковичей о правильном, идеальном князе.[642] Эти псковские параллели весьма важны для понимания характера власти литовских князей в Полоцке. Конечно, тут были свои отличия. Самостоятельность псковской волости была еще недолгой, это волость молодая. Полоцкий город-государство — один из наиболее ранних на Руси. К тому же во взаимоотношениях литовских князей с Полоцком было, вероятно, больше элементов насилия. Но все же было и очень много сходных черт.