Русский

В холодную могилу не подают горячий кофе.
При жизни моя фамилия была Иоффе.
В могиле не пьют полусладкие коктейли.
Червяки копошатся во всем моем теле.
При жизни я любил женщин и креветок.
Теперь надо мною дерево голых веток.
В могиле не услышишь ни слов, ни идей.
В могиле ты не эллин и не иудей.
Уж лучше лежать в горячей ванной,
Чем быть закопанным в Земле обетованной.

Лубянчиков раскланивался во все стороны, от чего мошонка его комично болталась, а потом убежал со сцены, тряся вислыми ягодицами. Ему вяло хлопали.

– За такое теперь не платят, – презрительно сплюнул в его сторону Вавила. Вновь страстно придвинулся к Сержу: – Ты понял, о чем я тебе сказал? Понял, какие грандиозные возможности открываются перед нами?

– Какие возможности? – рассеянно ответил Серж, ощущая невидимую, окружающую его реальность, которая подавала ему тревожные знаки.

На сцене между тем шли приготовления к следующему перформансу. Смуглый, с длинными смоляными волосами человек, похожий на индуса, размещал на сцене приспособления, штативы, натягивал бечевки и струны. Развешивал на них крупные морские раковины, плоды сушеной тыквы, узкие сухие дощечки. Там же оказался белый бычий череп с рогами и желтыми оскаленными зубами, обруч с натянутой кожей.

– Я тебе не все сказал. – Вавила зло оглядывался на сцену, видя, что Сержа отвлекают приготовления. – Есть один специалист, биофизик… или как там его. Зовут Лукреций Кар. Создает препараты, расширяющие сознание. Если твой дизайн, твою космическую метафору совместить с его препаратами, то действительно попадешь в «Русский рай».

– Наркотики меня не интересуют, – отрезал Серж.

– Да это не наркотики. Препараты усиливают умственную и сенсорную деятельность. Обостряют зрение, слух, осязание. В сотни раз ускоряют умственную и эмоциональную деятельность. Разработки ведутся на правительственном уровне. Их хотят применять в Сколково и в других центрах. Это будут фабрики научных открытий, фабрики нобелевских лауреатов. Если препарат употребляет художник, или поэт, или музыкант, то он рождает шедевры. Ты же сам говорил, что шедевры уже существуют в непознанных мирах. Задача гения – добыть их оттуда. Препараты открывают путь к месторождениям шедевров и научных открытий.

– Примешь таблетку – и начинаешь писать: «В могиле не услышишь ни слов, ни идей. // В могиле ты не эллин, не иудей».

– Не отшучивайся, Серж. У нас есть грандиозный шанс.

На сцене появился культуролог и с загадочной улыбкой факира произнес:

– А сейчас вы услышите нечто неслыханное. Наш гость из Перми Иван Нилов продемонстрирует реликтовую музыку, которую он извлекает из морских глубин и лесных чащ, из костей умерших животных и земных плодов. Это прамузыка первобытных племен, которые с ее помощью общались с сонмом языческих богов. Послушайте ее, и, быть может, вам откроется тайна пермской скульптуры, созданной лесными шаманами и песнопевцами.

Культуролог отступил, и худощавый брюнет, чей лоб был перехвачен темной тесьмой, приблизился к своим амулетам. Молоточком нанес удар по висящей древесной дощечке. Раздался певучий звон, словно дрогнула в сосновом стволе смоляная струна, – и проснулся далекий, горячий от солнца бор. Музыкант ударил висящую рядом дощечку. Печальный гулкий стук, как удар дятла в сухую осину, вылетел на свободу, и ему отозвалась далекая роща с дрожащими от ветра вершинами. Музыкант ударил третью дощечку, которая сладко хрустнула сухими волокнами, и упругий звук окликнул и разбудил дубраву с волнистой листвой. Дубы дрогнули, осыпав золотые желуди, застучавшие по лесным дорогам. Музыкант бил в дощечки, наклоняясь гибкой спиной, извлекая из деревянных клавиш гулкие трели, певучие звоны, на которые откликались липы и ели, рябины и клены. Заваленные снегами боры и обледенелые рощи оживали, гудели, передавали друг другу таинственную весть, которую посылал им темноволосый колдун. Повелевал глухими чащами и непролазными буреломами, ревущими от ветра вершинами и расколотыми молнией дубами.

Серж восхищенно слушал музыку лесных волхвов. Могучие хоры растений, рост подземных корней, песнопение цветов и трав.