Русский

– Но ты же ревешь, чего здесь нормального?! Да я когда твои сообщения все прочитала, а потом несколько часов ты трубку не брала – чуть с ума не сошла! Что там у вас творится?

Посмотрела на потолок, который уже давно нуждался в побелке, и машинально вытерла слезы под глазами. Как объяснить Ане? Я уже минут десять сижу на полу в ванной комнате, прижимаю к груди колени и пытаюсь не разреветься в голос. А в это время мой уже совсем не братик мирно спит у себя на кровати, откуда, вырвавшись из его огромных рук, сбежала сюда. И сразу же позвонила подруге.

Мне многое, очень многое хотелось ей рассказать, излить душу, но… Я боюсь. Боюсь произнести это вслух. Боюсь не того, что это услышит он, сама боюсь себя услышать.

– Ленка, хочешь, я наберу твоих родителей? Если сама трусишь? Или ментов вызову, ты только адрес скажи. Я им прямо отсюда позвоню! Сообщу об изнасиловании!!!

– Нет. Аня, не надо. Не делай н-ничего.

Сказала это заикаясь. Слезы душили, но совсем не потому, что мне было больно, или потому, что он меня обидел. Нет. На самом деле я боюсь признаться себе и Ане в том числе… В том числе… Что произошло что-то гораздо более страшное, чем… Чем…

О господи, неужели я только что подумала о том, что изнасилование было бы лучше?!

– Ленка? Не молчи! Ты где вообще?

– У него. В ванной. На полу с-сижу.

– А он?

– А он спит. Я… ушла оттуда.

– Так, он еще и преспокойненько уснул после этого?!! Вот гад! А ты чего сидишь? Мотай оттуда!!!

– Нет, Ань. Я… я не пойду никуда, в этом нет смысла.

– Что значит, нет смысла? Тебе спасаться надо! Причем срочно! А когда это еще делать, если не сейчас, когда он в отключке? Схватила деньги и свалила. Дуй в гостиницу, а там… Подожди, у меня есть, кажется, кого попросить, помочь тебе… Сейчас, ты, главное, не клади трубку.

Шмыгнула носом. Надо было бы остановить ее. Сказать правду. Но дело в том, что мне трудно говорить. Всхлипывания душат, как самый безжалостный маньяк-убийца! За что мне это? За что? Какие-то дни назад я узнала о том, что люди, которых искренне считала своими родителями, мне неродные. Как будто этого было мало, меня почти заставили познакомиться с «братом», человеком, которого ни они, ни я никогда не знали. И вдруг, спустя много лет он падает на нас, как снег на голову! Вся моя привычная жизнь рушится, как карточный домик. Совершенно естественно, что я решаю отомстить. Выплеснуть все свои переживания в этой мести на ненавистного мне человека. Единственного на планете человека, которого я ненавижу. Я придумываю вроде бы гениальный план! Этот план никого бы не убил, по сути никто бы не пострадал, просто «братик» никогда бы не посмел появиться перед моими родителями, потому что они все равно принадлежат мне! Я так считаю! Я прожила с ними восемнадцать лет!!! Каждый мой день. Каждый час, каждая минута и секунда, большинство воспоминаний связаны с ними. Только с ними!

Я еду в город. Еду, уверенная в том, что все получится. Но, с первой же секунды план летит в тартарары.

Он оказался совсем не таким. Совсем не таким.

И сейчас, я убежала из его постели, из его горячих рук, из его объятий и меня трясет. По-настоящему трясет. Потому что, человек, которого я ненавижу больше всего на свете, сегодня заставил меня подчиниться и дрожать в своих руках от ненормального восторга, познать неземное удовольствие, окунуться с головой в стыд, о существовании которого я даже не подозревала.

– Ань, как это… секс?

Как-то раз, гуляя с подругой по улицам нашего города в поисках приключений на свои головы, спросила бывалую подругу.

– Что? – удивилась она моему вопросу. – Секс? А ты что, в сети посмотреть не можешь? Там все с видосами и картинками.

– Нет, я спрашиваю не о том, как это надо делать или как это происходит. Я посмотрела. Но так и не смогла понять, что должна при этом почувствовать.

– Что почувствовать? – Анька остановилась и поправила жутко узкое платье, при ходьбе оно у нее без конца задиралось и периодически из нормальной скромной одежды таким образом превращалось в вульгарное мини. Моя подруга всегда имела шикарные формы, узкую талию, длинные ноги и красивую грудь второго размера. Было, чем притягивать взгляды парней.

– Ну, ты знаешь, – усмехнулась тогда она, – все это больше миф об удовольствии. Я начинаю стонать, зная, что мой при этом бурно кончит. И, что главное, быстрее. А потом мы куда-нибудь поедем отдыхать. Лично я воспринимаю секс, как спорт. Удовольствие? Ну… Трудно сказать. С кем-то что-то отдаленное бывает, а с кем-то нет. Как с парнем повезет…

Ее слова отдались гулким эхом в моей голове, когда сегодня мое тело выгнуло в его руках, а из горла вырвался неудержимый, бешено восторженный стон. Он шел откуда-то из глубины меня, проделал огромный путь, по дороге обжог свою хозяйку изнутри, заставив все несчастное тело полыхать не только снаружи, но и изнутри! Поцелуем… поцелуем все не закончилось. Он не слушал и не слышал меня. Как только его мать ушла, он стал другим человеком. До сих пор… Все еще… не могу назвать его по имени. Даже мысленно.