Русский

– Ты повеселела, – подойдя к Патриоту, думала, он откроет дверь, но у Андрея были другие планы. Он развернул меня к себе лицом и подошел так близко, что расстояние между нами испарилось.

– Ну и что? – ответила ему, заглянув в строгие черные глаза.

– Ничего, – улыбнулись в ответ его жесткие мужские губы, – такой ты мне нравишься еще больше.

Сказал и обнял мою голову своими ладонями, прикосновением своих губ к моим, вызвал меня на поцелуй. Спровоцировал. Заставил потянуться к себе, за что вручил словно золотую медаль на соревнованиях, еще одну улыбку. В этом было какое-то особенное удовольствие. Сейчас, после случая в больничной палате, знать, почувствовать, что этот неукрощённый зверь принадлежит только мне, только я могу его касаться, наслаждаться его губами, поцелуями, трогать его мощное тело. Могу скользнуть пальцами под ремень на его пояснице, дать ему почувствовать себя и утонуть в жаре его тела.

Эти несколько минут на парковке возле больницы. Наша маленькая команда. Я, Андрей и его надежный Патриот. Все это автоматически стало одним из самых счастливых моментов моей жизни. И горячий поцелуй в желтом свете фонарей, и его каменные мышцы под моими ладонями, и его медвежьи объятья, безопаснее которых ничто не может быть на целом свете.

– Боишься? – спросили его красивые черные глаза.

– Чего?

– Приезда отца.

– Нет. Не боюсь, – сказала и сразу вспомнила про предстоящий переезд. Отец не поймет, если скажу, что хочу остаться жить у Андрея. Да и… С Мироном ничего не решено. Черт возьми!

– Чего тогда боишься? – его густые черные брови встретились на переносице.

– Ничего.

– Мне кажется, это хорошо, что он приезжает. Я хочу поговорить с ним, – внезапно сказал Андрей и в эту же секунду его пальцы сжались на моей спине так, если бы он боялся спугнуть меня своими словами. – Не о ДНК. Я хочу поговорить о нас.

– О нас?

– Не бойся, стрекоза, – сказав это, серьезно посмотрел и поцеловал меня в кончик носа, – со мной ты в полной безопасности. Что бы он ни сказал. Я не собираюсь тебя никому отдавать. Всего лишь хочу попросить официальное разрешение.

– Нет, подожди! Нет! Не надо ничего говорить! – попыталась вырваться из его рук – безуспешно, Андрей был готов к такой моей реакции.

– Лена, не бойся, я же сказал – все будет хорошо.

– Не надо с ним ни о чем говорить!

– Еще как надо, – неожиданно резко оборвал меня бывший брат тоном, которым, подозреваю, наезжал на преступников. Естественно, я тоже замерла и уставилась на него широко испуганными глазами. – Если я этого не сделаю, ты опять куда-нибудь пропадешь. Итальянцев начнешь искать. Как там его? Витторио? Или Серджио?

Краска, вспыхнувшая на моих щеках, залила, такое ощущение, даже белки глаз! Он помнит? Я всего лишь раз упомянула, а он запомнил и даже имя…

– К тому же, – он дотронулся большим пальцем до моего плоского живота и нежно погладил мою кожу под платьем. – В скором времени в нашей с тобой жизни многое может измениться. Мы не предохранялись, Лен. Ты не можешь этого не понимать.

– Ты из-за этого?!

Я вспылила, реально вспылила, но все еще не могла вырваться из его железных рук.

– Забудь! Если ты хочешь жениться из страха, что я залечу…

– Нет. Жениться на тебе я хотел еще до того, как между нами что-то случилось. Ты не поняла, моя маленькая. Я не предохранялся осознанно. Я ждал тебя. Долго. Говорил тебе об этом уже. Вспомни. Я не боюсь твоей беременности. Ты не поняла. Я хочу ее больше всего на свете. Делал и сделаю для этого все.

Глава 37

Папа приехал совсем поздно. Самолет задержали, потом ему пришлось заехать в гостиницу и только тогда к нам. Все это время, все эти часы мое сердце не переставало бешено колотиться. И после слов, услышанных от Андрея и от ожидания того, что должно произойти.

Я хотела и не хотела этого разговора. Переубеждать Соколова – все равно, что переубеждать безмолвную скалу. Он решил, и он так сделает. Так было с первого дня нашего с ним знакомства. Эти часы ожидания я просидела на диване в гостиной квартиры, ранее принадлежавшей его деду. Такому же боевому и честному, как и сам Андрей. Не совру ни капли, если скажу, что меня трясло. Мелкой такой, отвратительной дрожью. Внутри моего тела словно схлестнулись два борца сумо. Один отстаивал версию – бежать. Оставить Андрея и дать ему возможность стать счастливым с нормальной девушкой. Другой же, и мне так показалось, более сильный, отстаивал самый эгоистичный вариант развития событий. Смириться и поддаться чувствам, которые никак не отпускают меня на свободу. Отдаться мыслям о нем и утонуть в его любви, которой он пытается залить меня с головой все время нашего знакомства.