Русский ад. Книга первая

Перестройка, – да? Это же был только треп!

Кортеж машин Гейдара Алиевича Алиева ворвался налетное поле бакинского аэродрома: в Лондоне Президента Азербайджана ждал Джон Мейджор, чтобы еще раз, уже навсегда, решить все вопросы по «контракту века»: разведанных запасов каспийской нефти – около десяти миллиардов тонн, их вполне достаточно чтобы Азербайджан быстро, очень быстро, в рекордные сроки, стал бы вторым Кувейтом…

Самое главное – в Лондоне жила Севиль, самый-самый родной человек: он ужасно скучал по Севе, но жить в Баку сейчас все-таки опасно, если с Севой что-то случится, – Алиев сразу умрет, вот просто сразу, и об этом, между прочим, знают все его враги…

7

Алешка не успевал: последняя электричка была в 9.02, а до станции еще бежать и бежать.

На Ярославском вокзале он кинется в метро, до Пушкинской – 19 минут с пересадкой… да, ровно в десять он будет на планерке.

Дорогу от Подлипок до Москвы Алешка знал наизусть. Устроившись на лавке, он обычно спал, но стоило Алешке мельком взглянуть в окно, как он мгновенно определял, где сейчас ползет его электричка, сколько еще мучиться…

Электрички ходили шагом. Особенно по утрам. За окном – сплошная помойка: рельсы, пятиэтажки и – гаражи, огромное количество гаражей. Полуиндустриальный пейзаж. В Лосинке дома уперлись в рельсы так, будто это и не рельсы вовсе, а тротуар. Мужик один рассказывал, что в Лосинке нет больше алкашей; ближайший магазин – на противоположной стороне дороги, а переход не построили, забыли…

Естественный отбор!

…А, черт, Алешка не успевал! Вон она, 9.02, хвост показала! Игорь Несторович Голембиовский застынет, как орел во льдах, а господин Боднарук, его заместитель, ласково… по-сволочному так… улыбнется: пра-ходите, дорогой Алексей Андреевич, вон-у окна стульчик свободный, без вас не начинаем, как же можно, вас ждем…

Подлипки – веселая станция. В маленьких городках народ любил оттягиваться на привокзальных площадях. Алешка искал жизнь всюду, даже там, где ее нет и не может быть. Он же журналист! – Здесь, в Подлипках, жизнь не просто была, здесь она кипела! По выходным люди приходили на станцию целыми семьями: отдохнуть, пройтись по перрону, съесть пирожки или пончики, выпить кофе или чай из одноразового стаканчика, изучить киоски, магазинчики, встретить знакомых.

Раньше на привокзальной площади был тир. Очередь – как в Мавзолей. Купить свежую газету именно здесь, на станции, считалось особенным шиком. Только сюда завозили «Неделю», «Литературку» и «Советский спорт», но очень редко…

Гуляя по платформе, Алешка любил мысленно беседовать с собой о себе. У него были две любимые темы: «пэры Кремля», их решения.

Их образ жизни. Ну а вторая тема – это он сам, конечно, молодой журналист Алексей Арзамасцев, его интервью, репортажи, статьи, короче – его вклад в современную журналистику…

Себя Алешка ценил чрезвычайно высоко.

Выше всех в Болшеве.

Подошла электричка. Вагон пахнул людьми, как свинарник – свиньями. По утрам лучше всего ездить в тамбуре: холодно, стекла выбиты, ветер хлещет, но зато – зато! – есть чем дышать. Если ты не хочешь, чтобы тебя обидели или искупали в пьяной блевотине, садиться надо в середине поезда! Вся пьянь доползает только до первого или последнего вагона». Силы-то на исходе! По вечерам, если гуляет шпана, держаться лучше поближе к военным: их не трогают. В электричке можно пить водку, портвейн или пиво, но не дай бог съесть бутерброд или, допустим, пить коньяк (даже когда есть стакан). Побьют, обязательно побьют, причем больно!

Пить здесь коньяк – значит, не уважать общество. Тем, кто не уважает этих людей, в электричках лучше не ездить. Алешка с детских лет недолюбливал ветеранов; в Советском Союзе все ветераны злые и агрессивные. Рискни, попробуй не уступить им место! Такую лекцию услышишь – Менделеев отдыхает! Если ты не хочешь (а кто хочет?), чтобы тебя прогнали с лавки, надо притвориться спящим. Еще лучше – умирающим. Закон электрички: спящих и умирающих не трогают. Вдруг ты пьян в стельку? Тебя тронешь, а ты блевотину в ответ?..

Традиции электрички святы. Это как английский кэб. В Лондоне, в Сити, двести лет как запрещено перевозить в кэбах бешеных собак и трупы. Садиться в кэб тем, кто болен чумой. – Нет, в электричках можно, конечно, перевозить бешеных собак и даже трупы, но вот пить то, что народ не пьет (коньяк и виски), очень опасно, нарвешься…

Иногда кажется: может, у нас не электричек мало, а людей много?

Но это уже черные мысли.

…Да, чудес не бывает! Алешка влетел в редакцию, когда планерка – закончилась и Игорь Несторович – отгремел. Толстый Васька Титов предупредил, не отрываясь от бумаг:

– Тебя Боднарук ждет.

Если кто-то думает, что погоду мелкая сошка не делает, пусть попробует заснуть в комнате с одним-единственным комаром.

За всю историю человечества комары убили 45 миллиардов людей: малярия, элефантиаз, энцефалит, лихорадка, денге, желтая лихорадка, цинга…

И что? Каждые 12 секунд комар убивает кого-то из людей…

И что? Мы пушки создаем, это как-то совсем недостойно человека: воевать с комаром.