Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Тогда-то с чувством живой благодарности Скарлат Каллимах дал слово своему врачу быть ктитором русского монастыря и впоследствии свято выполнял свое обещание. Когда по воле султана он занял владетельный престол Валахии, что документально засвидетельствовано в архиве монастыря, [7] то щедрой рукой давал деньги на сооружавшуюся обитель. И русский монастырь, как феникс, быстро стал восставать из своего пепелища, воскрес обновленным, устремился вверх своими могучими стенами твердынь и храмов. Были построены два великолепных храма в византийском стиле: католикон* в честь святого великомученика и целителя Пантелеимона (освящен в 1815 году) и храм Успения Пресвятые Богородицы (освящен в 1818 году). Также были построены трапезная и жилые корпуса для иноков.

Из-за неслыханных до этого масштабов строительства игумена Савву благодарные потомки насельники монастыря святого великомученика и целителя Пантелеимона теперь по праву называют возобновителем и строителем этой обители после запустения ее на месте нынешнего Старого Руссика. Поэтому он считается ктитором, и, по обычаю восточных монастырей, в день памяти ктитора по сей день предлагаются братии на трапезе оладьи с медом (по-гречески – таланиты). [8]

Преставился игумен Савва 14 апреля 1821 года, на Пасху, прожив 103 года.

Иеросхимонах Аникита (Ширинский-Шихматов)

Одним из трех выдающихся русских обителей на Афоне, наряду с Пантелеимоновым монастырем и Андреевским скитом, является Русский Свято-Ильинский скит. Он был основан великим русским аввой – старцем Паисием Величковским и благоустроен иеросхимонахом Аникитой (Ширинским-Шихматовым).

Иеромонах Аникита [9] (в мiру князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов) родился в 1783 году в селе Дерново Вяземского уезда Смоленской губернии. Родители его, Александр и Ольга (в девичестве Иевлева) Ширинские-Шихматовы, были помещиками той же губернии. Они отличались благочестивым образом жизни, поэтому и воспитание сыну дали совершенно правильное, основанное на религии и нравственности.

Как падают семена на добрую почву и приносят плод сторицей, так умные слова и спасительные наставления отца отражались в душе впечатлительного отрока. Впечатлительность – признак больших способностей. Главное, в какую сторону направляется развитие душевных сил ребенка. Понятно, почему отрок Сергий, одаренный и способностями, и умом, с первых лет жизни воспламенился особенной любовью ко Господу и Его земной Церкви, проявил чисто христианскую кротость нрава.

На десятом году жизни умер его отец. Умер с полным сознанием того, что дал правильное направление в жизни своему сыну и другим детям, которые явили себя впоследствии тоже достойными христианами. Мальчику было 13 лет, когда его отдали в Морской кадетский корпус. Здесь он учился блистательно и стал одним из первых учеников.

После окончания курса юноша Сергий поступил на морскую службу. Много приходилось ему совершать походов, участвовать в сражениях. Нередко получал он чины и награды.

Оставив службу в чине капитана, он поселился в Петербурге, где не только занимал высокие должности, но и лично был известен государю императору Александру Павловичу, ценившему в нем его способности вообще и талант поэтический в частности. Все, как видно из сказанного, давало благородному по происхождению человеку полную возможность жить той беспечной и роскошной жизнью, какой жили тогда люди высшего сословия. «Он был действительным членом Императорской Академии наук, состоял членом общества „Беседы любителей русского слова“..., писал исторические произведения и духовные стихи, изложил несколько псалмов в стихотворной форме, пытался очистить русский язык от иностранных слов и обогатить его путем заимствований из церковнославянского языка. Это было время, когда светская культура стала отделяться от Православия, и отец Аникита своим творчеством пытался вернуть его в лоно православной традиции, поставить Православие во главу угла формирующегося национального сознания». [10]

Однако эта общественная активность и высокое общественное положение не могли удовлетворить духовную жажду Сергея Александровича. Он стремился к другой жизни – жизни в христианской любви. Из громадного содержания, которое получал (более 7 тыс. руб. в год), он для себя использовал очень немного, а все остальное отдавал на дела благотворительности. К нему обращались за помощью все, кто в ней нуждался. И ни один нищий, сирота и убогий не возвращался от него необлагодетельствованным. Жизнь он вел в мiру, можно сказать, иноческую. Пищу употреблял только постную, и то однажды в день. Пил только воду. Спал не более 5 часов в сутки. Знакомств никаких не заводил. Жил как отшельник. Все свободное время посвящал молитве, чтению священных книг и благочестивым размышлениям.