Русский акцент

Выйдя на зелёную лужайку перед коттеджем, Борис жадно затянулся зажжённой сигаретой и задумался. Ему было явно не по себе. Понятие любви у него никоим образом не ассоциировались с материей. Здесь превалирующим всегда являлось сознание. Борис вспомнил вдруг свою скромную, чуть ли не комсомольскую, свадьбу, которая проводилась в тесной столовой общежития медицинского института, где училась Татьяна. Вместо хупы и раввина было районное управление ЗАГС (запись актов гражданского состояния), где чиновница именем Закона Российской Советской Федеративной Социалистической Республики объявила их мужем и женой. Не было фейерверков и ди-джеев, огромного ресторанного зала, видеосъемки и такого огромного количества гостей, роскоши и шика. Зато были искренность и обилие чувств, была любовь и верность, которая, наверное, именем того же закона РСФСР, теплится уже 40 лет.

Размышления Бориса прервал мелодичный женский голос, который проговорил:

– Извините, господин, здесь курить строго запрещается.

Уловив в голосе молодой женщины, которая занималась уборкой веранды, русский акцент, Борис, уже на её родном языке, примирительно сказал:

– Слушаюсь, девушка, я немедленно покидаю это место, а куда можно пойти докурить?

– А здесь и ходить нигде нельзя, можно только находиться в своей комнате.

– Я что-то не понял, – не поверил своим ушам Борис, – курить нельзя, ходить нельзя, я, что в тюрьме нахожусь?

Девушка как-то подозрительно взглянула на Бориса и спросила:

– Вы что, в самом деле, не знаете, где находитесь?

– Да я приехал забрать своих молодожёнов после свадьбы, – в сердцах воскликнул Борис.

– Вот как, – расхохоталась девушка, – после свадьбы значит. В первый раз слышу про такое в нашем заведении.

– Да скажите же мне, наконец, – чуть ли не выругался Борис, – что это, чёрт побери, у вас за контора такая?

– Ну, уж точно совсем не шарашкина, – продолжала смеяться девушка, – а если называть вещи своими именами, то эти коттеджи именуются местом для дискретных или, если по-простому, то для интимных встреч.

С третьей попытки объяснений симпатичной уборщицы до Бориса дошло, что он попал в своего рода вертеп, где желающим, невидимого для постороннего глаза, интима за умеренную плату сдаются шикарные комнаты. Сдаются по желанию клиентов на час, на два или на ночь с тем, чтобы провести время в статусе инкогнито с любимой женщиной или мужчиной втайне от мужа или жены. Именно по этой причине при парковке машины её номер закрыла специальная плёнка. Даже такая мелочь была предусмотрена. Девушка, глядя в расширенные от услышанного зрачки глаз Бориса, протянула ему визитную карточку и проворковала:

– Ну, теперь вы адрес знаете, милости просим, приезжайте!

Борис хотел было сказать:

– Нет, уж лучше вы к нам приезжайте, – но тут же осёкся, подумав, что девушка ещё и, в самом деле, приедет, произнёс:

– Спасибо, конечно, но я уверен, что в этом месте я нахожусь в первый и последний раз.

Глава 43. Судебное разбирательство

Когда машина Бориса въехала в Ашдод, его остановил полицейский. Он указал ему на шкалу радара, на которой зелёными цифрами высвечивалось число «63», указывающее скорость передвижения его автомобиля. Уловив в глазах Бориса немой вопрос, инспектор назидательно пояснил ему, что он движется по городу, где максимально разрешённая скорость 50 км/час. Борис хотел было возразить, что он ехал по улице, где только с одной стороны было три полосы движения, что даже на автостраде нет такого количества полос. Но Наташа успела шепнуть ему на ухо, что он не заметил дорожный знак «въезд в город» и спорить бесполезно. Полицейский уже начал выписывать Борису квитанцию о штрафе, как из-за поворота вынырнула быстро мчавшаяся жёлтого цвета «Хонда». Радар полицейского показывал скорость 87 км/час. Инспектор оторвался от квитанции Бориса и тут же своим чёрно-белым жезлом остановил яркую «Хонду». Она резко затормозила, чуть не врезавшись в машину Бориса. Из неё выпорхнула ярко крашеная расфуфыренная брюнетка, в которой Наташа опознала одну из самых популярных израильских певиц. Надо полагать, что инспектор тоже узнал её. Он долго расшаркивался перед ней, рассыпался в комплиментах и, в конце концов, отпустил, позабыв, разумеется, покарать штрафом. Борис, конечно, не сдержался и сказал полицейскому:

– Простите меня, господин инспектор! Вы справедливо наказали меня штрафом за превышение скорости. Но почему такая же участь не постигла эту дамочку, которая ехала с гораздо большей скоростью, чем я. Может быть, потому, что она известная певица. Но, мне кажется, что закон для всех один.

Полицейский внимательно взглянул на Бориса и, уловив решительный настрой в его глазах, разорвал недооформленную квитанцию, не преминув заметить при этом:

– Счастливого пути! Надеюсь, что это ваше последнее нарушение.

На это напутствие Борис возражать не стал. Он быстро сел в машину и поехал в сторону дома, который находился всего в километре от места благополучно закончившегося происшествия.