Русский акцент

Уже через четверть часа экс московские друзья сидели за столом, который в спешном порядке сервировала Сашина жена Инна. Они познакомились во время учёбы в Московском институте физкультуры. Саша был мастером спорта по вольной борьбе. Его лучший результат – бронзовая медаль на чемпионате СССР. Перед отъездом в Израиль он был старшим тренером спортивного общества «Локомотив». Инна, мастер спорта по художественной гимнастике, как и её муж, была бронзовым призёром Спартакиады народов СССР, работала главным тренером одной из столичных детских спортивных школ. Их старшая дочка Леночка довольно серьёзно занималась спортивной гимнастикой, в свои 12 лет ещё в Москве выполнила норматив первого разряда. Поистине, как и в телевизионной программе, получалось «Папа, мама, я – спортивная семья». Александру, как и Борису, уже исполнилось сорок четыре года, а Инна две недели назад отметила свой тридцать девятый день рождения. Возраст у супругов был далеко не преклонный, но быть в новом отечестве действующими спортсменами не позволял. История поисков работы очередной раз доказывала, что женщины действуют гораздо рациональнее мужчин, отыскивая кратчайшую линию для достижения цели. Инна довольно быстро освоила основы иврита и уже через три месяца поступила на тренерские курсы в израильском институте спорта имени Вингейта, параллельно подтвердив степень магистра по физической культуре, полученной в Москве. Результат не преминул сказаться: уже через год Инна тренировала юных гимнасток в секции при муниципалитете Натании и работала инструктором в тренажёрном зале, являясь при этом основным финансовым добытчиком в семье. Её муж Саша умел хорошо бороться на ковре, но борьба в достижении жизненных ценностей получалась у него менее успешно. Вероятно, поэтому вместо тренерских лавров он добился рабочего места в мясном отделе огромного супермаркета, где работал под руководством старожила, родственника жены, дяди Изи, приехавшего в Израиль ещё в семидесятые годы из молдавского города Бельцы. Если в Бельцах, да и в самой столице должность мясника считалась не только доходной, а и даже в какой-то степени престижной, то в Израиле специалист по рубке мяса входил в когорту обычных продавцов торгового сервиса. В любом случае Александр сохранял здоровый оптимизм, мечтая тренировать сборную команду Израиля по борьбе, не прилагая, однако, для достижения этого никаких заметных усилий. Тем временем обозначенные усилия приложила Инна для приготовления ужина для гостей. Она весело прощебетала:

– Сегодня, друзья, венцом моей домашней заготовки является блюдо израильской кухни под названием «меурав йерушалми», что в вольном переводе с иврита означает «иерусалимская сборная солянка».

Борис взглядом гурмана, каковым, на самом деле, он не являлся, окинул накрытый стол, но ничего кроме традиционной, ставшей для него привычной, средиземноморской еды не заметил. На столе прелестно сочетались хумус и фалафель, тхина и шаурма, соления и соусы на фоне радужной палитры овощей, бобовых и обилия различной зелени, приправленной оливковым маслом. Он на секунду приостановил Инну, хаотично суетившуюся вокруг стола, и без назидания в голосе промолвил:

– Инесса, милая, довожу до твоего сведения, что понятия «израильская кухня» не существует. Все блюда, что мы видим на столах ресторанов, кафе и домашних хозяек, попали на Землю Обетованную с еврейскими репатриантами из разных стран Европы, Азии, Африки и Америки.

– А вот и нет, – мажорно воскликнула Инна, – именно иерусалимская солянка, которую я поднесу чуть позже, как раз и является единственным блюдом, рождённым в Израиле.

Инна рассказала, что некто по имени Хаим Пиро открыл в Иерусалиме мясную закусочную, решив подавать там жареное мясо, которое поначалу не пользовалось особым спросом у посетителей. Хаиму стало жаль, что все сорта мяса, которые он приготовил, пропадают. В какой-то момент ему захотелось поесть, и он положил себе по небольшому кусочку от каждого сорта. В этот момент в закусочную вошли несколько посетителей и, спросив у Хаима, что он ест, заказали себе. Через несколько дней у дверей нового заведения стояла очередь.

– Иннуля, дорогая, – радостно взвизгнула Татьяна, – я сгораю от нетерпения, немедленно подавай эту иерусалимскую смесь на стол.

Под звуки незабвенного, весьма актуального для иудеев, марша «Прощание славянки», который насвистывал Саша, и бурные хлопки в ладоши Татьяны и Бориса, Инна внесла огромное блюдо, внутри которого возвышались розовые обжаренные куриные грудки, сердечки, печёнки и пупки, окружённые полукольцами фиолетового лука. Всё это заправлялось мелкими дольками чеснока, паприкой, куркумом и другими диковинными специями.

– Под такую закуску, – задорно воскликнул Саша, – даже Всевышний благословит нас, если мы, наконец, вскроем нашего «Наполеона».

Он тут же, как заправский бармен, откупорил бутылку коньяка, разлил её содержимое по пузатым бокальчикам и провозгласил:

– За встречу на святой земле!