Русский акцент

– Молодой человек, – обратился он к Борису, – что произошло с моей аспиранткой? Что случилось? Почему за полдня до защиты я вижу у неё слёзы на глазах?

Он схватил Соню за руку и, поманив за собой Бориса, завёл их в близлежащее кафе, где заказал для всех кофе и заварные пирожные. Там Борис, предварительно представившись, и поведал ему о том, что произошло в гостинице «Москва». Его собеседник нахмурился и, на мгновение задумавшись, отрывисто провозгласил:

– Вот видишь, Соня, толковал же я тебе, что написать диссертацию в нашем отечестве – это только полдела, её ещё и необходимо подготовить к защите. Получается, что любую хорошую диссертацию можно успешно провалить, а любую плохую, не менее успешно, защитить.

Эдуард Абрамович Гомельский, так величали руководителя Сониной диссертации, доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой геодезии Одесского инженерно-строительного института, не оставляя Борису времени на размышления, порывисто пророкотал:

– Значит так, молодые люди, в данный момент будем мыслить категориями не научными, а житейскими. Ситуация скверная, но не критическая. Будем работать на опережение.

Пришедшая в себя Соня, нервно улыбаясь, тихо спросила:

– Кого же мы будем опережать, Эдуард Абрамович?

– Как это кого, – воскликнул он, – твоего несостоявшегося ухажёра. Я хорошо знаком с ним, он и в научном плане очень бесчестный и подлый человек, способный на любые гадости.

– Послушайте, Борис, – спохватился Гомельский, – в афише о вашей защите диссертации, которую я читал сегодня, написано, если я не ошибаюсь, что ваш руководитель, это ректор института, который одновременно является председателем Учёного Совета. Я с ним хорошо знаком. Что если мы, не теряя времени, вместе пойдём к нему и всё расскажем.

Уже через час Борис и Эдуард Абрамович выходили из кабинета ректора, который заверил их, что нет поводов для беспокойства, и он гарантирует, что на защите не будет места ненужным эксцессам.

Глава 18. Конгресс геодезистов

С тех пор прошло восемь лет, и вот сегодня профессор Эдуард Абрамович Гомельский встречает доктора Бориса Абрамовича Буткевича в национальном институте геодезии и картографии Израиля в качестве своего будущего сотрудника.

– Ну что ж, Борис, лиха беда начало, – не без патетики провозгласил он, – начинаем работать вместе на благо молодого еврейского государства. Поскольку мы с тобой выпускались двумя ведущими вузами СССР в области астрономогеодезии, ты – московского, а я – новосибирского, то именно в этой области и будем продвигать израильскую науку.

На самом деле о науке пришлось на некоторое время забыть. Просто, когда по мере ознакомления с работой, Борис разработал методику, которая позволила в два раза ускорить процесс обработки геодезических измерений, его начальник, Алекс Зильберштейн обнял его за плечи и, стараясь не обидеть, мягко пробубнил:

– Послушай, Борис, я понимаю, что ты человек науки, но здесь у нас не академия, а производство. Если я дам команду внедрить твоё новшество, то половина людей останется без работы. А это, дорогой, не нужно ни тебе, ни мне, ни, тем более, высшему начальству.