Русский батальон

Очередь из невидимого пулемета дошла до их здания, вышибив остатки того, что когда-то было окном. Де Канцов повернулся спиной к Тереби и включил свою мини-радиостанцию.

– Девять тире два дробь три. Точка. Эй, ты, Фрипп! Вы чего там с мамой Леной, козу, что ли, доите?

Три выстрела из миномета Еленина, наконец-то установленного, решили вопрос к полному удовлетворению де Канцова.

Сниман увидел, как на улицу вышло несколько буров с высоко поднятыми руками, кашляя от дыма и пыли. Фрипп вскочил и бросился к ним. С верхнего этажа посыпался град пуль, сдавшиеся моментально рассыпались, а голова Фриппа неестественно дернулась, когда четыре пули прошили его тело.

Тереби и де Канцов обрушили огонь на верхний этаж. Сниман видел, как Еленин выпрыгнул прямо на улицу и стал посылать снаряд за снарядом по окнам, едва успевая перезаряжать.

Винсент помахал ему рукой и похвалил:

– Молодец, малыш!

Еленин исчез в дыму, выплывавшем из дверей.

– Помогите ему там внутри! – крикнул Винсент, становясь на колени рядом с Фриппом, который на глазах умирал.

Сниман вскочил. Когда он догнал Еленина, тот схватил его за руку и оттащил к стене.

– Уберись со света, – раздраженно бросил ему «мама Лена».

Приклад миномета упирался в изгиб руки Еленина, под рукой на ремне болтался миномет. Еленин исчез в дыму здания. Сниман неуверенно пошел за ним. Сквозь разбитые перекрытия между этажами внутрь проникал утренний свет.

– Штаб их, – прошептал Еленин. Он поднял автомат и выпустил с десяток пуль сквозь закрытую дверь. – Прикрой меня, – приказал он и двинулся к двери, чтобы попытаться открыть ее ударом ноги.

Как в полусне Сниман снял свой автомат с предохранителя. Маленькая комнатка была пуста. В ответ на знак со стороны Еленина Сниман перешел к тому месту, откуда он мог бы лучше прикрыть лестничную клетку. Еленин исчез из вида, осторожно обследуя. последний участок верхней части дома. Вновь появился он почти тут же.

– Ну что, хочешь поработать? Там парень на самом верху лестницы, он еще дышит, но плох. О других можно не беспокоиться. Я скажу Винсенту. – Еленин включил радио. – Тиба тире один. Точка. Еленин. В здании номер четырнадцать был штаб. Он готов. Много документов. Еленин связь закончил.

Не дожидаясь ответа, он выключил радио и мимо Снимана выскочил на улицу. В человеке, одетом в черную форму и лежащем на верхних ступеньках, Ян Сниман узнал своего отца. Старший Сниман был без сознания, дышал поверхностно, из виска сочилась кровь. Ян Сниман провел отцу по глазам и стал раскладывать носилки. Вновь появился Еленин.

– Винсент занят. Сам справишься? – спросил он, по привычке шаря в карманах, не завалялась ли там пара гранат. Он посмотрел на лежащего бура, затем на Снимана и удивленно бросил: – Вы так похожи. Ты знаешь его?

Сниман кивнул.

– Это мой отец. Помоги мне снести его. – Между делом он продолжал говорить: – Видать, он очень любил меня, если нашел, какой выбор сделать. Возможно, его не было бы сейчас здесь, если бы я не сделал свой выбор в вашу пользу. А впрочем, кто знает. Он был слишком большим патриотом. Но в конце концов, я достаточно большой, чтобы самостоятельно нести ответственность за свои действия.

Положив отца на разборные носилки, Ян Сниман зафиксировал его положение быстро затвердевающей пеной. Еленин подогнул ноги раненого. Сниман стал поднимать носилки и сказал Еленину:

– Иди первым.

Еленин послушно двинулся впереди. Они вышли на улицу, прошли мимо убитого Фриппа и трех трупов африканеров. По дороге им попался де Канцов.

– Какие новости? – поинтересовался Еленин.

– Будем перескакивать с места на место. Через три минуты. – Де Канцов взглянул на Снимана. – У нас там пара доходяг, кровь идет. Другие двое могут двигаться. Сможем забрать лежачих?

– Винсент свои носилки отдал для одного. Другому можно предложить вон те полдвери, – показал Еленин.

Сниман кивнул.

– Нормально. Скажите этим раздолбаям, которые ходят, что им хрен знает как повезло, чтс нарвались на нас с нашим милосердием. Только не подходите к ним близко, у них из носа хрен знает. как течет.

Де Канцов бросил Сниману штурмовой автомат Фриппа, и Сниман прошелся по нему взглядом с привычным осмотром готовности к стрельбе. Де Канцов взглянул на Тереби, пристроившегося у дыры в стене: он прикрывал какую-то другую действующую команду.

– Тереби занят по самую… – ответил де Канцов и нагнулся за баллоном с пеной, принадлежавшим Винсенту, чтобы «припаять» раненого бура к разбитой двери, которую решили использовать в качестве носилок.

Сниман подошел ближе и осмотрел импровизированные носилки и носильщиков.

– Мы берем этих людей на лечение, – объявил он на африкаанс двум еще стоящим на ногах бурам. – Если вы станете создавать мне проблемы, я застрелю вас.

Еленин прокомментировал:

– Может, лучше пусть они сами тащат их?

– Нет, я хочу показать, что тоже помогаю, так будет меньше проблем. Я так хочу. – Его глаза казались совсем белыми за зеленой маской. Он посмотрел на Еленина и добавил: – А Марио я должен пиво. А то и два.

– Как закончишь, найдешь нас дальше, – тихо сказал Еленин.

– Найду, – пообещал Сниман.