Русский батальон

Томас был лучшим стрелком в батальоне, а Лев Евтушенко – худшим. Цель Томаса – часовой во внутреннем дворике здания. У двери он остановился. Евтушенко молча двигался позади, по южному коридору, держа наготове нож. Наемник в самом конце прохода продолжал стоять у окна, вглядываясь в полумрак, царивший снаружи.

Прижавшись к стене, Томас разглядывал часового. Он заметил автомат у него в руках. Рядом стояли еще два наемника. Все. Чтобы скоротать время, он уставился на оружие своего противника.

После изобретения цилиндрического глушителя автомат был просто «стволом», стрелявшим с отдачей, и оставался таковым вплоть до катастрофы. Потом он перекочевал на запястье и превратился в сложное устройство, включающееся, когда владелец двигал определенным образом рукой.

Новое оружие не брали к плечу. Сверхусовершенствованное и до некоторой степени утонченное, оно было популярно в тыловых эшелонах; офицеры из Личной Гвардии питали к нему особое пристрастие. На Кикладах их достаточно осталось лежать вокруг Льва и его Сорока Воров, так что Корягин подобрал по два на каждую руку, по порядку номеров. Неплохое оружие. Томас решил, что муниципальная комиссия по поставкам подписала этот контракт в особенно беспокойный день, как раз тогда, когда кое-чьи родичи проворачивают свои делишки.

Краем глаза он следил за продвижением Евтушенко, не упуская из поля зрения намеченную цель. Когда часовой в коридоре разглядывал телеоператора, радостно прыгающего по лужайке, Евтушенко покрыл последние два метра стремительным броском, занося левую руку.

Нож дважды вошел в правую почку и селезенку, а потом прошелся поперек глотки часового. Евтушенко мягко уложил наемника и его оружие на пол.

Затем Томас быстро выстрелил три раза, уложив наемника в атриуме напротив стены. Остальные три члена группы слегка расслабили руки, сжимающие оружие. Вторая группа шла по верхнему этажу, третья прочесывала второй, задерживаясь, чтобы подобрать ключи к пустующим помещениям первого.

Он чуть улыбнулся, увидев, как Евтушенко садится на пол и прикрывает глаза. На следующем этапе действовала третья группа и орудийная поддержка. Жеребцов, руководящий этим подразделением, группой, легонько тронул его за плечо, когда он проходил мимо.

Поднявшись по лестнице, капрал отчетливо произнес в наручный передатчик:

– Батальон тире два. Прием. Жеребцов. Этап два пошел. Огонь через три минуты, по моему сигналу.

Сзади неслышно подошел его напарник, Абдул-ла Сальчов. Выпуклые очки защитной маски делали его похожим на инопланетянина. Жеребцов ободряюще ткнул его кулаком в бок. Сальчов склонился над «волшебным ящиком» майора Реттальи, вручную перемещая оптическое волокно под дверью классной комнаты номер четыре, а Жеребцов прикрывал его. Абдулла покрутил в воздухе большим и указательным пальцем, дав понять, что видит двух наемников с оружием и никаких препятствий.

Жеребцов вставил в замок ключ уборщицы и вытер руку о штаны, словно она могла быть скользкой даже сквозь перчатку. Тихонько повернувшись, он увидел, что дело движется и у стрелка, производящего те же манипуляции с дверью класса номер три.

Из кабинета директора внезапно вышел наемник и принялся расстегивать штаны.

Томас выстрелил навскидку. Противник упал, разинув рот, его оружие так и осталось за спиной. Лицо Жеребцова, проглядывавшее из-под маски, блестело от пота. Он прошептал:

– Жеребцов. На счет три. Поддержка огнем на «пять». Конец связи, – и услышал подтверждение от своих ребят и группы поддержки.

На «раз» Сальчов выпрямился и занял удобную позицию. На «два» Жеребцов повернул ключ и бросился на дверь, расчищая Сальчову обзор для стрельбы. Внутрь полетела «хлопушка», взорвавшаяся вихрем слепящих вспышек и разлетающихся реторт. Когда Жеребцов досчитал до трех, Сальчов снес затылок наемнику и лишил другого лица в назидание двадцати четырем девочкам и мальчикам. Остальные двадцать три ученика получили такое же развлекательное зрелище в комнате напротив. Окна кабинета директора разлетелись под пулеметным огнем, и на счет «пять» оставшийся наемник был размазан по стенке разрывом мины, выпущенной из миномета.

Место расчищено!

Жеребцов остановился, чтобы потереть гудящее плечо и легонько пихнуть кулаком Сальчова. Кроме отвислой губы и шеи, как у верблюда, ничего примечательного в Абдулле не было, но без таких, как он, батальон не многого стоил бы.

Снаружи Альберт Бейерс, вооруженный надеждой и верой, которые, как известно, сдвигают горы, прислушался, вскочил и стал отплясывать джигу, схватив за талию возбужденного Тимо Хярконнена. Тихару Ёсиду пальба застала врасплох во время интервью, которое он так и не закончил.

Рауль Санмартин стащил радионаушники с головы Брувер и принял следующий вызов. Минуту он слушал со всевозрастающим недоверием, потом скинул их и объявил:

– На связи его превосходительство лорд-мэр Претории. Он желает узнать, кто будет платить за ущерб.