Русский Бог (СИ)

          Войдя. Лепарский щелкнул каблуками. Николай смотрел на него пристальным взглядом. Они были похожи. Это не казалось странным. Генералитет, а вслед за ними средние и младшие офицеры, стриглись и одевались под императора. Лепарский был на двадцать лет старше Николая.  Он показывал, каким император станет. Император открывал, каким Лепарский был.  Оба в форме, оба примерно одного роста, оба с залысинами, соломенными баками и соломенными щетками усов, у обоих узкая талия, мощный торс, крепкая короткая шея, развитые скулы, сжатый волевой рот и голубые глаза.  императора – глаза навыкат, водянистые;  у генерала – маленькие, провалившиеся, мутно-серые, обесцвеченные.  Лицо Лепарского казалось более острым и вытянутым, императора – округлым и мягким. Общее выражение лиц – родственное, дворцовое, ничего не выражающее. Немец и поляк собирались говорить об укреплении российской империи.

- Чем вызвано ваше возвращение, генерал? Я полагал, что вчера мы всё решили и вы на пути в Иркутск? Я остался удовлетворён вашим докладом. Участники декабрьского выступления спокойны и честным трудом искупают вину перед Отечеством и государем, - бесстрастно сказал царь Николай.

- да, государь. так точно. Но новые обстоятельства…- волновался Лепарский.

- Что же случилось? – иронически спросил Николай. Действительно, что могло случиться в великой, крепко стоящей империи, растянувшейся от моря до моря, что подвигло Лепарского просить повторной аудиенции?

           Лепарский с размаху повалился в ноги.

- Не велите казнить. Велите миловать, ваше величество! Пять лет я скрываю ради спокойствия вашего и чина своего. Ради покоя государства, что Сергей Петрович Трубецкой. Бывший диктатор выступления 14 декабря 1825 года, бежал из Сибири!

- Как так?! Что ты говоришь?!! – задохнувшись от  гнева, смешавшегося  с минутным страхом, пятерней пальцами в перстнях и брильянтах император вцепился в редкую шевелюру стоявшего перед ним на коленях генерала.

- Под именем Трубецкого пять лет, как числится в Сибири рядовой Черниговского полка Фёдор Моршаков чудом спасшийся из могилы осле расстрела группы Сухинова, готовившей восстание на рудниках в Горном Зерентуе.

 Задумавшись, император прошел из угла в угол кабинета, глубоко вздохнул:

- Впрочем, я давно всё знаю. Шеф жандармерии Александр Христофорович Бенкендорф доложил мне о твоих проделках.  Один из подчинённых тебе офицеров, метящий на твоё местечко, прислал подробный донос о подмене князя Трубецкого солдатом Моршаковым.  Если б не сегодняшнее чистосердечное признание, собрав материалы дела, велел бы я тебя арестовать как государственного преступника.  Оказался ты хитёр, не то таскать бы тебе в колясках руду вместе с декабристами.

          Николай подошёл к собственному портрету работы Брюллова, в полный рост, бросил взгляд в зеркало, принялся сравнивать верность изображения с оригиналом.

- Заимев паспорт французского подданного барона Жоржа-Шарля Дантеса, усопшего в германском городе Данциге, Трубецкой  под его именем прибыл вчера, 8 октября, на пароходе «Николай I»  в Санкт-Петербург. При личном моём преследовании князь укрылся от меня на квартире неблагонадёжного поэта Пушкина, жена которого Наталья Николаевна, урождённая Гончарова, вводя в заблуждение, отрицала наличие преступника на квартире мужа.  Наведя справки в пароходстве, проведя тщательное личное наблюдение, я окончательно уверился, Государь, что не обознался и въехавший в Россию барон Дантес есть не кто иной, как бунтовщик князь Трубецкой. В настоящее время укрывается на квартире нидерландского посланника барона Геккерена, с которым завязал дружбу в Английском трактире на Галерной улице. Ваше величество! Прикажите шефу жандармерии генералу Бенкендорфу дать мне жандармов, чтобы личным участием в задержании беглого преступника искупить вину пятилетнего молчания.  Ради сохранения чина попутал бес!

- « Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит видно.

Да кружит  по сторонам», - так сказал поэт Пушкин, - Николай поднял Лепарского с колен. – Впрочем, и про Дантеса я все уже знаю, - царь выдвинул ящик стола, бросил поверх белый пакет письма и золотой кинжал, найденный в Сибири и оставленный в антикварной лавке в Париже.- Не далее , как вчера, с морской почтой от нашего атташе в Пруссии я получил вот это письмо и кинжал, который может быть использован в качестве улики для опознания Трубецкого. Письмо и кинжал атташе передала некая дама, пожелавшая остаться инкогнито. Дама, по-видимому, чем-то обиженная Трубецким, сообщает об обстоятельствах его пребывания в Париже, где он преподавал русский язык и фехтование в школе для французских эмигрантов, о смерти несчастного юного барона Дантеса в Данциге, и  о том, что Трубецкой воспользовался паспортом усопшего.  Кстати, морская почта с сообщением о возвращении в столицу Трубецкого прибыла вчера на том же пароходе « Николай I» , на котором приплыл он сам.

- Браво! – вырвалось у Лепарского в восторге о работы заграничных агентов русской полиции.