Русский брат. Земляк

До последнего момента она собиралась заставить продюсера говорить. Но увидев его в номере, лицом к лицу, не совладала с волной ярости. Вытаращив глаза от ужаса Альтшуллер бросился к двери, тогда она ударила его сзади заранее заготовленным стальным шипом. Именно это орудие казни замаячило перед ней после рассказанной Белозерским истории. Не пистолет, не нож, не удавка — стальной, остро заточенный шип.

Она вложила в удар всю силу. Успела придержать Альтшуллера за шиворот, чтобы тело не слишком громко стукнуло при падении. И тут же сама опустилась на пол: ноги подкашивались от внезапной слабости. Она выплеснулась вся без остатка в этом ударе и теперь не могла пошевелить рукой.

Но инстинкт самосохранения поднял ее за несколько секунд и потянул вперед. Быстрей из номера, из гостиницы, из города…

В Москве Зиба узнала о дате похорон и явилась на кладбище. С безопасного расстояния, возлагая цветы к чьему-то памятнику из черного мрамора, она наблюдала за траурной церемонией. Тут она впервые обнаружила, что у Альтшуллера есть дочь — ее ровесница на вид. И сказала себе, что месть будет неполной, если позволить ей жить.

Черты дочери повторяли отцовские, только в смягченном, облагороженном виде. И точно такой же ужас Зиба увидела в ее глазах в комнате с низким потолком и геранью на подоконнике.

Она как будто убила Альтшуллера вторично, теперь уже окончательно и бесповоротно. И уже на следующий день почувствовала как прекратились охота и слежка. Похоже, гибель Лины убедила троих уцелевших из первоначального списка, что Зиба, наконец, определила виновного — иначе дело не дошло бы до потомства…

Тем временем исчезновение Алексея тяжело подействовало на Хаджиева. Он догадывался, что зятя нет в живых.

— Когда он пропал, скажи все точно, — допытывался банкир у дочери. — Дай хоть какую-то зацепку — я всех подниму на ноги.

Зиба не узнавала его: отец осунулся, пожелтел. После сильнейшего сердечного приступа врачи посоветовали ему несколько дней не вставать с постели.

— Почему ты столько молчала?

— Не хотела увидеть тебя в таком состоянии.

— Много денег у него было с собой?

— Не знаю.

— Все морги уже проверили, — руки Хаджиева неподвижно лежали поверх одеяла. — Убили бы из-за денег — бросили бы на улице. Поклянись моим здоровьем, что ты ничего не знаешь.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу эти восточные клятвы. Еще бабушка меня донимала в детстве. Неужели ты тоже постарел?

— А как ты думаешь?

— На днях еще заскочу. Отдыхай, тебе нельзя волноваться. Алексея больше нет и никто в этом не виноват…

Достигнув цели, она не ощутила блаженного успокоения. Месть незаметно сделалась для нее точкой опоры, и теперь Зиба плыла в безвоздушном пространстве неизвестно куда и зачем.

Оставалась Алина. Такая породистая, аристократичная. Но в минуты близости Зибе приходил на ум тот человек с глазами-щелками, которого она заметила рядом с Алиной в «Каравансарае».

— Ты ведь спишь с этой мразью? — допытывалась она. — Как он тебя трахает?

— Прекрати, — морщилась подруга. — Ты все портишь.

— Если ты не бросишь его, можешь на меня не рассчитывать. Не могу касаться того же, что и он — мне кажется, что на твоей коже везде отпечатки его сальных пальцев.

Наконец, Алина призналась, что просто вынуждена «обслуживать» эту тварь.

— Давным-давно я вляпалась в одну аферу. Документы у него, и он грозится в случае чего передать их по назначению. Ты представляешь, что значит оказаться в колонии, даже на год? Носить какую-нибудь гадость: ватник или серый халат. Не иметь возможности принять ванну. Среди сброда… Я просто перережу себе вены.

— Лучше познакомь меня с ним. Мы быстро решим все вопросы.

Алина прижалась горячей щекой к смуглому животу Зибы.

— Тем же способом, что и в Сочи? Умоляю не надо, будет только хуже. Он работает на тех, кто не остановится ни перед чем. Мне потом каждую ночь будут мерещиться гости.

— Где он еще бывает? — Зиба не придала никакого значения заклинаниям подруги.

Та очень быстро смирилась:

— Месяцами сидит дома, за городом. Двухэтажный коттедж, внутри все ужасно дорого и безвкусно. Вытащить его — проблема из проблем. Сидит, ведет бухгалтерию. Телефонные счета приходят сумасшедшие. Может по десять раз в день связываться с Нью-Йорком.

— Нарисуй мне план дома.

— Прямо сейчас? — удивилась Алина, но послушно встала с кровати, накинула халат и принялась искать необходимые принадлежности.

— Замечательно, — хмыкнула Зиба, когда подруга вернулась с ручкой и листком нотной бумаги.

— Другой у нас нет, — объяснила Алина, быстро набрасывая расположение комнат.

— Первым делом отметь спальню. Охрана сидит внизу?

— Да, как правило двое. Все окна на сигнализации.

— Он задергивает занавески, когда ложится?

— Занавесок нет — там жалюзи. Снаружи ничего не увидишь. Ты что, в самом деле собираешься пролезть в дом?

— Я не собираюсь тебя ни с кем делить.

— Сумасшедшая, — восторженно поглядела на нее Алина.

— Ты смогла бы отключить изнутри сигнализацию? Откусить проводок хотя бы на одном окне?

— Ничего не выйдет. Там последовательная цепь, если разомкнуть кольцо, у охраны сработает аварийный сигнал.