Русский бунт: как развивалась панк-культура в России от СССР до наших дней

Как правило, устные истории описывают сцену конкретного города или сцену в определенный промежуток времени. Эта книга стремится охватить историю панка в национальном масштабе, поэтому она устроена иначе, чем другие книги. В панк-роке, как известно, полно своих знатоков и любителей всего, что помрачнее: у них будет достаточно поводов заметить, что «Пургену», «Сектору Газа» или кому-то еще уделено мало внимания. Но я рассчитываю на то, что читатель легче воспримет цельную картину, если не будет долго задерживаться на одном предмете или на конкретной группе; он волен углубить свои познания там, где захочет сам.

С самого начала я пытался выяснить, как понятие панка в России эволюционировало. Можно было бы определить панк-рокера в самом широком смысле – как неформала, чей музыкальный стиль нестандартен (и по-своему органичен). Но тогда сюда можно будет включить весь позднесоветский рок-пантеон. В свои ранние годы рок-группы «Аквариум» и «Кино» были в равной степени бунтарями, но уху рядового панк-рокера их звучание чуждо, чтобы не сказать неприятно. Эти группы даже были образцом того в музыке, от чего многие первые российские панки решительно плевались. Именно поэтому обсуждаемые в этой книге группы играют музыку, близкую к западному панку, – хотя я полностью осознаю, какие проблемы может вызвать пренебрежение культурным своеобразием. Чтобы книга получилась, какое-нибудь определение нужно, – так что не думаю, что с моим решением поспорят многие.

Основу книги составили беседы, происходившие с 2013-го по 2017 год. Большинство исследователей, которые стремглав ныряли в большой проект, знают: матрешка источников – вещь бесконечная, и чем глубже туда забираться, тем проще потеряться. Некоторые люди разговаривать отказались (отдельного упоминания заслуживает случай, когда близкая к тусовке Ленинградского рок-клуба женщина отправила меня «к черту» еще до начала расспросов). Более благосклонные собеседники отказывались вставлять свои пять копеек, но отсылали меня к ранее опубликованным интервью или текстам. В таких случаях я ставил сноски в тех местах, где интервью брал не я. Благодаря авторам публикаций, на которые я ссылаюсь, получились многие части моей книги. Я надеюсь, что такого выражения признательности достаточно.

Каждого собеседника я просил поделиться личной историей. Затем я упорядочил рассказы так, что сложилось связное повествование, – без моих комментариев. Как фанат панк-рока всю жизнь, я задался одной целью Я с детства люблю панк-рок, поэтому моей главной целью было вернуть кое-что сцене, которая помогла мне сформироваться, и дать участникам самим все рассказать. При этом я четко осознаю: выбор, какие интервью включать, а какие нет, уже сам по себе что-то говорит и о моем видении этой истории, и о том, что я хочу понимать под панком. Всем, кто будет недоволен моей событийной структурой, предлагаю рассказать их собственную историю. По крайней мере, с этой книги начнется дискуссия.

В какой бы части света ни появлялся панк, он всегда вдохновлял молодежь на самовыражение и придавал ей сил. Его коммерческий потенциал никогда этому не мешал. В России, как и в других местах, панк создавал пространство, где люди могли дать волю злости и другим подавленным чувствам по отношению к враждебному государству, обществу и культуре. Ровно поэтому панк (как музыкальный стиль и как сцена) стал во всем мире жизнестойким. И, по сути, поэтому панк не поддается ученым-исследователям, которые давным-давно выросли из «подростковых» бунта и идеализма.

В 1970-х у западной молодежи было полно поводов для недовольства: расовое и гендерное неравенство, послевоенное мироустройство, национальное государство и урбанизация. Но они хотя бы могли об этом говорить. В Советском Союзе критика режима тщательно отслеживалась и наказывалась, что принуждало многих, особенно противников государственного социализма, мимикрировать под большинство. В Советском Союзе просто не было тех условий, которые позволили панку прорасти на Западе: ни цветущей пышным цветом музыкальной индустрии, ни клубов в частной собственности, ни секс-шопов. Вопреки расхожему мнению, свою «ракету в Россию» (“Rocket to Russia”) Ramones запустили, чтобы во всей империи зла панк просочился на радио – где, как всем казалось, это было немыслимо.

О Советском Союзе пели не только Ramones. The Clash записали песню “Ivan Meets G.I. Joe”, в которой они остроумно обозначили уникальность западного панка. В «домашний» музыкальный контекст они поместили символику, пародирующую СССР и его политику, и за счет такого несоответствия возник комизм. Это как если взять и поставить дряхлого dedushk’у в центр гарлемского танцпола для брейка. Надеюсь, что моя книга покажет: на самом деле танцевальные движения Ивана гораздо замысловатее, чем всем представлялось на Западе.

Чтобы не начинать каждую главу с пояснений и не прерывать тем самым поток интервью, я изложу общий план книги здесь.