Читаем Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век полностью

Выпроводивши образа за околицу, отправляют общий или по их околичный молебен и после оного молятся вслед понесенным от них образам, но только скроются оные за лесом, почти при самой той околице находящемся, они немедленно приступают к началу игр их, которые и открывают большим танком, почти на том же месте, где молились. Набрав из ребятишек восемь, рассаживают их на земле так, чтобы, обведши около них цепь, взявши рука за руку мужчин, женщин и пр. выходила фигура круглоконечного креста; потом, составя такую цепь, начинают особую для сего из танковых песню и искуснейшая, будучи на правом крыле, ведя за собою всю цепь, обводит оную по предположению и сомкнув оную с находящимися на другом конце цепи, с песнею ходят один за другим по обведенной черте в ту сторону, в которую при обводке двинулись, или по данному знаку в другую.

Танок сей представляет скромную и из всех их игр красивейшую картину – особенно, если смотреть с какой-нибудь возвышенности, с которой все изгибистое оного движение в разноцветных нарядах мужчин и женщин вдруг видеть можно; при том общественный в нем всякий участвовать может, даже дряхлый, слепой, не сделав помехи общему, потому что предыдущий и последующий, держа за руки, не допустят до того, равно и бесголосый и немой, потому что молча могут ходить между поющими: кроме всего того и самой фигурой танок сей заключает что-то аллегорическое. Кажется, что сочинитель песни и фигуры оного имел целью то, чтобы ежегодно при начале весны напомянуть каждому: чему в течение оной или даже всей жизни следовать и что обходить; также, как и в танке обходят ребятишек, ибо в песне все места, на которых посажены ребятишки, даны названья: которые местами непроходимыми, которые плодоносными, а иные удовольственными: вот цветы алые, тут же и лазоревы, вот поле… цветет колосистое, вот луга с муравой зеленью, вот гора крутая, высокая, вот и дубровушка, густа, непроходная, озеро широкое, болото топкое, травливое, вот и дороженька бойна, путь широкая и тому подобные слова, означающие предметы, кои человек должен оберегать или сам их остерегаться. После сего они возвращаются в деревню и, остановясь на сборном своем месте, начинают некоторые из всегдашних их весенних игр, а если время позволит – и все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное