Я, положив книгу, стал говорить с хозяином и обозревать все его житье-бытье и пожитки. Бедное самое оно было хотя и принадлежал он к числу тех поселян, которых одних можно почесть в нашем отечестве вольными! Бедняки сии называли себя дворянами, хотя в самом деле были они только однодворцы и никогда не принадлежали к числу дворянского корпуса. Он сказал мне, что прежде сего была тут целая деревня, состоящая более нежели из 20 дворов, и что вся она, за несколько уже лет, сошла в другое место, что их тут только три дворика осталось. Впрочем, показался он мне мужиком изрядным и не походил на вора и разбойника. Велика ли его семья — я не спрашивал, а видел только множество детей обоего пола и разного возраста. Все они, особливо девочки, были сколько-нибудь лучше крестьянских. Платьецо и юпчонки было на них изрядное и не похожее на крестьянское, а такое, какое носят в дворянских домах дворовых людей дети; а такое же имели и взрослые женщины. Что касается до мущин, то они ни чем не отличались от крестьян. Были у них такие же бороды, такое же платье и такая же обувь; почему и лучшая их пажить, которую я видел тут развешанную по шестам, состояла только из нескольких шуб, кафтанов, юпок, телогреек и тому подобном. Во всем видна была простота и весьма небогатое состояние; а тому же и ответствовало и все строение двора. Не было в нем ничего особливого и могущего свидетельствовать о его преимуществе перед крестьянами, или чтоб было внимания достойное, не смотря хотя и мог он в свое время употреблять на себя и предпринимать все, что ему угодно; ибо не отправлял он ни боярщины, ни подвод и не платил ничего и никому, кроме одних обыкновенных податей государю…
Записки, т. IV.
ГОД КРЕСТЬЯНИНА