Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных

Томочка осмелела, язык у нее развязался и она рассказала, что работает секретарем у главного инженера Курского завода тракторных запчастей и встречается с ним. Сейчас едет к нему в Москву.

— Он боится даже ехать вместе со мной, а в Курске мы и не встречаемся, так как он женат и она работает в обкоме партии. Дрожит, как цуцик, перед ней! — с великолепным презрением высказалась Томочка. — Старый, пятьдесят лет ему, но кобель еще тот, — вздохнула девушка, — а откажешь — ищи другую работу! А так и отпускает, когда надо, и премии выписывает…

Я вспомнил, что знаком с этим человеком — мы не раз ходили в баню одной компанией. Зовут его Василием Митрофановичем. Васей. Это мрачный, замкнутый тип, страшный матерщинник. Однажды он помогал мне в изготовлении какого-то стенда на его заводе и при мне ругал проштрафившегося начальника цеха:

— Ты… твою мать, почему хороший завод позоришь? Да я тебя…!

Мне нравилось, что он суров с подчиненным, так как это было в моих интересах. Но столкнуться с ним как с соперником по любви мне не хотелось бы, от мата ведь не отмоешься…

Мы выпили еще, и я решился поцеловать Томочку. Она с охотой позволила мне сделать это и отвечала на поцелуй всем телом. Мы провели хорошую ночь и были довольны друг другом. Обратно договорились ехать тоже вместе. Она дала мне свой телефон, я же наврал, что у меня телефона нет.

В поезде Томочка рассказала мне удивительные вещи. Например, что ей стал сниться по ночам один и тот же сон: мужчина, похожий на меня, постоянно говорит ей о своей любви и умоляет полюбить его тоже. Это, видимо, происходило синхронно с моими ночными любовными «посылами» Мерилин, только доходили эти «посылы», за отсутствием самой Мерилин в этом мире, до ее «двойника» — Томочки.

Наверно, существовали и другие женщины, похожие на Мерилин, но, видимо, ближайшей по расстоянию оказалась именно она. Во время своих «посылов» я мысленно представлял себе образ Мерилин, и каким-то телепатическим образом они передались территориально ближайшей женщине, соответствующей этому образу. Больше я никакого другого внятного объяснения дать этому феномену не могу.

И когда Томочка-Мерилин увидела меня у расписания, то узнала во мне того мужчину из ее снов. Но представляла она меня не студентом-вечерником, рабочим завода тракторных запчастей (как я ей отрекомендовался), а значительным, авторитетным человеком. Так она прямо и заявила мне.

Кое-как я пережил субботу и воскресенье с Тамарой Ивановной, которая не могла не заметить перемены во мне, а обратный путь в Курск провел опять с моей Мерилин.

Мы стали встречаться с Томочкой и в Курске на квартире у моего приятеля. Я любил ее как ожившую Мерилин и даже звал ее «Мэри». Она же, не вполне освоив мое трудное имя, называла меня просто «Котя». Я чувствовал, что она любит меня нежно и чувственно.

А в начале семестра мы неожиданно встретились у входа в поточную аудиторию.

— Привет! — крикнула Томочка и кинулась мне на шею.

Студенты странно посмотрели на нас, а я не знал, как себя и повести. Кивнув ей, я быстро занял место у доски, а она, ошарашенная, села на передний ряд. Я начал лекцию. В перерыве она подошла ко мне и спросила:

— Теперь тебя на «вы» называть? Зачем наврал, что студент?

Мне ответить было нечего.

— Я позвоню тебе! — тихо сказал я и отошел в сторону.

Узнав, что я ее преподаватель («молодой доктор наук», как меня называли в институте) Томочка «зауважала» меня еще больше.

Примерно раз в месяц по пятницам она ездила в Москву на встречу со своим «старцем» Васей. Он останавливался у своего друга, и Томочка приезжала туда. А сопровождал ее туда и провожал обратно в двухместном купе, конечно же, я.

И если «старец» боялся встречаться со своей юной пассией в Курске, то я не был таким трусом. Иногда, хотя бы раз в неделю, я уговаривал Томочку прогулять занятия и встретиться со мной у моего приятеля. Этот приятель, преподаватель с моей кафедры, жил у своей подруги, а его однокомнатная квартира пустовала. Вот он и давал мне ключи от нее.

Конечно же, в «маленьком» Курске все тут же стало всем известно. Всем, кроме моей жены Лили, хотя я этого боялся далеко не в той степени, как наш Митрофаныч. А тут вдруг мне — «повестка» в баню.

Периодически, по той или иной причине — дня рождения, повышения, выхода в отпуск, праздников — наша компания ходила в баню. В компанию кроме меня входили наш проректор, пара-тройка заведующих кафедрами, инструктор обкома партии и Митрофаныч.

С некоторым страхом я пожимал руку Митрофанычу. Но тот ничем себя не выдал. Мы парились, делали массаж друг другу, выпивали пиво и кое-что покрепче, и у меня уже отлегло от души. Но тут я, в свой черед, лег на каменное ложе для массажа и меня взялся массировать Митрофаныч. Спину он мне промассировал нормально, и я перевернулся лицом к нему. Он промассировал ноги, подобрался к животу, груди, шее. И вдруг я чувствую быстрый зажим горла. Руки тут же разжались, но через пару секунд опять сдавили мне горло.

— Вась, ты что, оборзел, что ли? — тихо спросил я его.