Русский десант

Фарелл активировал двигатели модуля и его гапер-поле, едва оказавшись в кабине, полчаса назад. Бортовой компьютер откровенно паниковал, выбрасывая на мониторы сообщения о том, что действия пилота могут стать губительными, а последствия окажутся непредсказуемыми. Ещё бы: силовая установка челнока была в десятки раз слабее двигателей «Патны», и при отрыве от материнского корабля модуль должен был непременно резко снизить скорость движения, а затем и вообще выскочить из гиперпространства в один Бог знает каком районе. Не исключено, что точка «выныривания» окажется возле поверхности какой-нибудь звезды или, если угодно, в центре ядра любой из планет… Фарелл, Маша Семцова и лейтенант Казаков прекрасно понимали, что грозит всем в случае фатальной неудачи, но по безмолвному соглашению решились — других вариантов не было. Либо мгновенная смерть при взрыве крейсера или в момент преодоления светового барьера, либо возможное спасение…

— Один против двух, — сказала тогда Семцова. — Неплохие шансы. У Эллен Рипли, например, обычно было значительно меньше.

И они рискнули. Пилот догадался отключить искусственную гравитацию на челноке, когда расходились последние стыковочные крепления, но всё одно перегрузка была невероятной. Бишоп потом сообщил, что она многократно превышала самые чрезвычайные нормы, и просто чудо, что металл выдержал и челнок не рассыпался в прах. Небольшой корабль кидало и трясло так, что большая часть оборудования вышла из строя, а когда модуль выбросило (вернее, вышвырнуло) из гиперпространства, разом отказали два реактора, не выдержавшие перегрузок, и компьютер отстрелил от корабля плутониевые стержни, разогревшиеся до температуры, при которой начинается неуправляемая цепная реакция…

Вторым чудом стало то, что практически никто из людей серьёзно не пострадал во время этого краткого, но донельзя опасного и непредсказуемого полёта кувырком. Отделались ушибами и ссадинами. Только Ильин не успел пристегнуться — медтехник крепко впечатался в противоположную его креслу стену, сломав нос и повредив ключицу, да Шмарцев, тот самый, единственный уцелевший из взвода капрала Ланского, получил по голове сорвавшейся со штанги камерой внутреннего слежения. Баулин и Хоуп, про которых в невероятной кутерьме, происходившей в последние секунды перед стартом, просто забыли, остались под опекой немного обгоревшего, но сохранившего ясность ума и силу Бишопа. Андроид сумел удержать потерявших сознание людей, прижимая их к полу коридора.

Только когда выяснилось, что челнок, вернувшись в реальный мир, не слишком сильно пострадал, бывшего капитана «Патны» и рядового первого класса перенесли в медицинский блок, каковой после лихого эксперимента Фарелла и Марии Семцовой больше походил на поле боя, нежели на аккуратный лечебный центр. Логинов, прилежно затыкавший тампоном медтехнику кровоточащие ноздри, лишь удручённо охнул, увидев новых постояльцев своего разгромленного комплекса — из всей техники работали только криогенные капсулы да простые ручные инструменты. Окончательно выбила врача из колеи и привела в состояние близкое к помешательству просьба Бишопа осмотреть его стопу, повреждённую кислотой, и, если возможно, чем-нибудь помочь…

Чудо третье и последнее: челнок перешёл световой барьер в чистом космосе, не угодив в астероидный поток, звезду или планету, однако именно это радостное обстоятельство и стало корнем всех проблем. Навигационные программы компьютера решительно отказывались опознавать этот район. Система ориентации честно известила экипаж, что расположение корабля относительно внешнего обитаемого кольца ей неясно, как именуется расположенная неподалёку двойная звезда с тремя вращающимися вокруг неё крупными телами — тоже неизвестно, и в какую именно часть Галактики занесло челнок — компьютер не имеет представления. Возможно, это даже совсем другая галактика. Рассчитать приблизительное местонахождение корабля после незапланированного полёта через искривлённое пространство невозможно.

Вот так. Впервые разумная машина отказывалась помочь своим создателям из-за собственного неведения…

— Абсолютно не смешно, — проворчала Семцова, когда остальные утихомирились. — Давайте подведём итоги. Во-первых, я не зря упомянула о неприятной возможности заснуть в анабиозе на несколько десятилетий. Если в ближайшее время нас не подберут, волей-неволей придётся укладываться спать. Кислорода и пищи у нас очень мало.

Мигом посерьёзневший Казаков потёр ладонью коротко стриженный затылок и, вздохнув, заметил:

— Нас четырнадцать. Криогенных капсул на борту десять. Из них две сломаны Чужими. Всё равно шестерым и Бишопу придётся остаться. Это не выход.

— Может быть… — хмуро сказал Гор. — Какая именно звезда перед нами — неизвестно, радиомаяков не слышно, ни один Центр транспортного контроля не отвечает. Однако это не означает, что мы очутились слишком далеко от обитаемых миров или транспортных путей.

Фарелл ткнул пальцем в монитор системы дальней связи и огорчённо сказал: