Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Оказавшаяся в тылу советских войск корпусная группа Штеттнера попыталась 17 октября прорваться к Саве, спускаясь с Авалы (самой высокой горы в пригороде Белграда) и нанося удар в спину красноармейцам и партизанам, ведущим уличные бои. Продвижение советских войск по белградским улицам пришлось приостановить, но часть группы (в том числе сам Штеттнер) была уничтожена, на северную сторону Савы удалось прорваться лишь части его солдат, бросивших всю тяжелую технику. Командовавший немецкими войсками, оборонявшимися в Белграде, генерал Фелбер имел приказ оборонять город только до отхода группы Штеттнера[841]. После ее разгрома и частичной эвакуации он попытался отступить на левую сторону Савы и закрепиться на ней, используя размещавшиеся там части. В течение 18–20 октября немцы были окончательно вытеснены из Белграда. Отступая через Саву, они попытались взорвать мост, однако провода к заряду перебил лопаткой старый сербский учитель, живший неподалеку от моста, ветеран Первой мировой войны. Ранним утром 20 октября на спасенный Савский мост на спине отступавших немцев ворвалась штурмовая группа из состава 73-й гвардейской стрелковой дивизии 68-го стрелкового корпуса 57-й армии[842]. В течение 3 часов 12 гвардейцам, захватившим мост, удалось удерживать его, защищая от натиска немцев, пытавшихся отбить мост. Воспользовавшись шансом, по мосту перешли красноармейцы и бронетехника 13-й и 14-й механизированных бригад 4-го мехкорпуса, два полка 73-й стрелковой дивизии и две бригады 6-й дивизии НОАЮ. В то же время в районе Чукарицы (южного пригорода Белграда) был ликвидирован последний немецкий плацдарм на правой стороне Савы, что и ознаменовало окончательное освобождение Белграда. С изложенной картиной боя за Белград согласны большинство югославских и советских историков, ее подтверждают и немецкие данные из архива Фрайбурга, и советские данные из журналов боевых действий в Подольске[843].

Единственное исключение, получившее значительное распространение в российском Интернете, в том числе и на официальных страницах, представляет статья д.и. н В.Д. Кузнечевского[844]. Развивая неоспоримый тезис о том, что долю «ответственности за… искажение исторической истины несут… наши историки, которые в советское время в угоду социалистическому интернационализму много сделали для того, чтобы “поправить” историю войны не в пользу России», уважаемый коллега дошел до исключительно спорных выводов: «…за весь период борьбы с 1941-го по осень 1944 г. югославские партизаны не уничтожили ни одного немецкого танка, не пустили под откос ни одного эшелона, не сбили ни одного немецкого самолета». Это утверждение легко можно опровергнуть на основании многочисленных фотоматериалов времен Второй мировой войны[845].

Столь же экстравагантно и его описание битвы за Белград, базирующееся на том, что рассказал в 1959 г. призванному тогда в ряды СА и служившему второй год «срочной» В.Д. Кузнечевскому тогдашний заместитель командующего войсками Забайкальского военного округа, генерал-полковник танковых войск В.И. Жданов. «Сама операция по освобождению Белграда началась 28 сентября 1944 г., но только 12 октября 4-му гвардейскому механизированному корпусу под командованием генерала Жданова удалось выйти на границу города, к мосту через реку Саву. На этом узком участке фронта немцы сосредоточили 40 танков, 170 орудий и минометов, другое вооружение… через два дня в расположение 4-го мехкорпуса подъехал… Пеко Дапчевич…». Потом описываются пререкания между Дапчевичем и Ждановым, где основной аргумент Жданова — там, за Савой «столица твоей Югославии», а основное возражение Дапчевича, что он «не сумасшедший посылать людей на верную смерть». По ходу этой беседы Жданов созвонился с Толбухиным, который посоветовал Жданову не ссориться с Дапчевичем, приказал взять Белград за три дня и пообещал: «Я сейчас позвоню Коневу (командующий 2-м Украинским фронтом), попрошу у него пару эскадрилий штурмовиков из 5-й воздушной армии и подброшу пару полков артиллерии». После этого, согласно В.Д. Кузнечевскому, «три дня штурмовики утюжили немецкие позиции на другом берегу Савы, а потом интенсивно заработала приданная артиллерия. После чего Жданов посадил на броню своих танков пехоту и югославских партизан, и корпус ворвался в столицу».