Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

За отдельные подвиги в ходе Белградской операции (т. е. от форсирования Дуная в районе Восточной Сербии и до освобождения Белграда) награды получили только 4 человека. За бои на подступах к Белграду — в селе Винча — награду получил 1 красноармеец. Непосредственно за бои в самом Белграде звание Героя СССР получил лишь один человек, — 23-летний лейтенант медицинской службы Николай Никитич Кравцов, фельдшер батареи управления 42-й отдельной истребительно-противотанковой бригады, приданной 4-му мехкорпусу, смертельно раненный в результате штурма здания Главной почты[852]. Еще 2 получили звание Героя СССР за бои в районе с. Ритопек, где несколько стрелковых дивизий из состава 2-го Украинского фронта, шедших на помощь 4-му мехкорпусу из Воеводины, также форсировали Дунай. На этом фоне исключительно отчетливо выделяется статистика награждений лицам, совершившим подвиги по окончании операций за Белград, в ходе боев по захвату и удержанию плацдарма на хорватской стороне Дуная. За героизм в ходе операций по форсированию Дуная в районе Вуковара звание Героя СССР получили 7 красноармейцев и краснофлотцев, за форсирование Дуная напротив воеводинского города Апатин — 11, а за форсирование Дуная в районе села Батина — 19 (!) человек. Кроме того, еще 2 человека получили Золотую Звезду Героя за подвиги, совершенные в боях по расширению плацдарма, захваченного советскими войсками после успешной высадки в районе с. Батина и напротив г. Апатин.

Бои за участие Красной армии на оперативном пространстве Панонской равнины и удар на Будапешт и Вену в историографии Второй мировой войны не были достаточно изучены по ряду причин. Югославская историография после 1948 г. старалась доказать тезис о «самоосвобождении», недооценивая роль Красной армии даже в боях за освобождение Белграда, и старалась избежать ненужной разработки темы о «дунайском Сталинграде», что привело к тому, что единственная югославская монография о Батине появилась лишь на излете СФРЮ[853]. Советские историки не выделяли Батинскую битву как нечто особо значимое, т. к. она сливалась с Будапештской операцией, куда более грандиозной по объему боевых действий, чем Белградская операция. На фоне боев за Будапешт Батинская битва не выглядит настолько кровавой и напряженной, чтобы привлечь некое особое внимание кого-либо, кроме лиц, непосредственно в ней участвовавших[854].

Накануне Батинской битвы советская армия совершила перемещение войск вдоль линии фронта: 2-й Украинский фронт ушел на север, на территорию современной Венгрии, в междуречье Дуная и Тисы. На их место в Воеводине пришли войска 3-го Украинского фронта, которые должны были продолжить наступление на северо-запад — вдоль хорватско-венгерской границы, в направлении австрийской столицы. В то же время наступление Красной армии на территории Сербии и НГХ было прекращено, благодаря чему немцы и лояльные им силы местных коллаборационистов удерживали большую часть НГХ до середины апреля 1945 г., а сопротивление на территории Хорватии и Словении оказывали вплоть до 15 мая 1945 г.

Командованием 3-го Украинского фронта было принято решение о форсировании Дуная в районе Вуковара, Апатина и Батины. При этом основной удар намечалось нанести в районе села Батина, находившегося на правой (хорватской) стороне Дуная у подножия Беломонастырской гряды, которая возвышается над равнинными пределами с пологой левой стороны. Немцы превратили Батину в мощный укрепрайон с несколькими линиями оборонительных позиций. На самом берегу реки находилась разветвленная сеть окопов, пулеметных гнезд и позиций для полевой артиллерии. Колючая проволока, минные поля и другие инженерные средства были использованы для того, чтобы усилить прибрежный пояс обороны. На скатах Беломонастырской гряды над селом Батина проходила вторая линия обороны, а третья шла по гребню Беломонастырской гряды. Ключевыми узлами обороны были оборудованные огневые позиции в районе господствующих высот (169, 205, 206 и 209) и на железнодорожной станции Батина. Дунай в районе Батины имеет ширину около 500 метров, а дополнительной проблемой при форсировании было то, что левая (сербская) сторона не только равнинная, но и болотистая, что существенно уменьшает проходимость войск. Из-за обильных осенних дождей движение обозов и техники вне единственной дороги, ведущей из ближайшего транспортного узла в районе Сомбор-Бездан, было практически невозможно. А эта дорога находилась в зоне прямой видимости (и обстрела) для батарей противника, размещенных на склонах Беломонастырской гряды, из-за чего безопасное движение по этой дороге было возможно лишь в темное время суток[855].