Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим

Благодарю наших российских друзей, унаследованных, благодаря пребыванию моей матери в Московсом университете, в первую очередь — опять-таки поздно, Маргариту Ивановну (Риту), самого русского человека, без которого Москва не смогла бы стать моим домом, и я не заговорила бы по-русски, хотя и с неизбежными для нас ошибками в окончаниях, с исключительно сильным чувством социальной справедливости (когда Путин во время своего первого мандата назначил символическую прибавку пенсионерам, она отправила ему телеграмму с текстом: «Ни в чем себе не отказывайте!»), в сочетании с эстетским представлением о жизни, с абсолютным презрением к материальному, и с острым глазом художника-плакатиста.

Советская публицистика — опять-таки благодаря моей матери, когда во время перестройки в Болгарии журналы и газеты стоили копейки, а мы жаждали новую информацию. В известном смысле я человек XX века, нежели XXI, принадлежу поколению, выросшему с перестроечными изданиями: «Новый мир», «Нева», «Дружба народов», «Иностранная литература», «Юность», «Огонек» прошлого времени, и многими другими — эта удивительная русская культура «толстых журналов» еще с XIX в., возродившаяся в диссидентские времена СССР, также является частью российской идентичности. Впрочем, и сейчас, в постсоветской России, эта традиция продолжается: лучшим является «Новое литературное обозрение» (НЛО), снова «Новый мир», хотя и не с той же силой, и др.

Я позволила себе это отклонение, поскольку оно иллюстрирует историю моего интереса к России и мои связи с ее современными реалиями, без чего я бы не написала эту книгу, ставшую фактом и благодаря стипендии Университетского комплекса по гуманитаристике «АЛЬМА МАТЕР» при Софийском университете им Св. Климента Охридского — искренне благодарю коллег за доверие и поддержку.

Глава первая «Честная история»

1.1. «Честная история» — история и власть в постсоветской России

«Честная история — ключ к формированию доверительных отношений между народами»[58]…

К «честной истории» призывает правая рука президента России, наиболее осведомленный о будущих шагах Дмитрия Медведева, руководитель Администрации президента РФ Сергей Нарышкин.

Когда власть начинает применять морализаторские критерии к истории и к любой науке, будь то гуманитарная или нет, это симптом бессилия, напоминающего туфлю по столу Никиты Сергеевича. Если власть хочет влиять на общественную мысль, ее методы не должны быть назидательнобюрократическими.

15 мая 2009 г. указом № 549 Президент России создал «Комиссию при Президенте Российской

Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России»[59], руководителем которой стал С. Е. Нарышкин. Сама формулировка комиссии сразу же стала объектом общественной иронии — а что произойдет с фальсификациями, которые могут нанести вред России?

Власть в России не впервые пыталась создать политкорректную историю, самым показательным примером имперской России XIX в. является казенный патриотизм Николая I, а в советском прошлом — краткий курс истории ВКП (б) Сталина[60]. В своем докладе на VII конгрессе Коминтерна (2 августа 1935 г.) Георгий Димитров также протестовал против «добровольного предоставления» «фашистским фальсификаторам всего, что есть ценного в историческом прошлом нации, для одурачивания народных масс. Нет! Товарищи! Нас касается всякий важный вопрос не только настоящего и будущего, но и прошлого нашего собственного народа»[61]. Хрущев и Брежнев контролировали историческую память посредством специальных идеологических комиссий (1958–1966).

Причины

Новая идеология

Причины подобных инициатив всегда идеологические, а российская власть не проводит различия между историей и идеологией. В постсоветской России новая идеология, которой следуют последние два президента, это идеология государственного патриотизма, который наиболее успешно может заменить идеологический вакуум после 1991 г. Сакрализация государства в России не достаточна, необходима и идеологическая матрица.

Создание этой комиссии, однако, явилось, скорее, советским рефлексом бюрократии — риторика, преобладание чиновников над числом ученых в ее составе, ее цензурные функции.

Каждое государство хранит свою память, или свою идентичность — методы различны. Россия могла бы организовать экспертное мнение ученых, а не чиновников, и не упаковывать его в очередную комиссию с громким названием — академическое сообщество не нуждается в менторах в лице власти. Пропаганда является чувствительным инструментом, который для того, чтобы иметь долгосрочное действие, должен проявляться завуалированно, а не императивно.