Русский флаг

Арбузов насупился. Стройный, с отличной выправкой и седеющими висками, облагораживающими его красивое смугловатое лицо, он продолжал гневно, отрывисто:

- Мы быстро окружали врагов. Мгновенно по сигналам делали перемены фронта. Ни один враг не ушел, не укрылся...

Иона странно, бочком выскользнул из комнаты. Арбузов, проводив его взглядом, круто повернулся к гостям и раздраженно ударил по левой руке перчаткой.

- Пошло-с, не приличествует священническому сану. - Арбузов самоуверенно оглядел присутствующих; они делали большие усилия, чтобы не рассмеяться. - Шутя, весело, как бы играя, лихие солдаты привыкали к бою на суше, научались применяться к местности. А враги, - Арбузов посмотрел на дверь, словно за ней притаился Иона, - враги собирались после учения ко мне во двор, и здесь раздавались песни, дребезжал барабан, шипела гребенка, пляс не переставал до поздней ночи.

Все молчали. Никто не решался открыть рот, боясь рассмеяться.

Привыкнув к обильному столу амурской экспедиции, Арбузов поразился скудному петропавловскому пайку, которому, наравне со всеми, были обречены солдаты его партии. Он стал распространять слухи, что имевшиеся в порту запасы провизии разосланы рабочим "Североамериканской компании", как он именовал Российско-Американскую компанию, что им, Арбузовым, замечена неполнота показанного в ведомостях провианта. Затем провиантский комиссар Арбузова нашел на одном из складских чердаков сукно, будто бы укрытое адъютантом губернатора. Рапорт следовал за рапортом, донесение за донесением.

Это начинало раздражать Завойко. Доносчика, поднявшего шум из-за армейского сукна, которое было на строгом учете у Завойко, он посадил на гауптвахту, а Арбузову указал на то, что его интерес и отеческие заботы должны простираться в равной мере и на сорок седьмой флотский экипаж и на портовую команду.

Десятого августа в Петропавловск пришел из Гамбурга клипер "Св. Магдалина" с большим запасом провизии. Арбузов снял фуражку и, перекрестившись, сказал:

- Слава богу, спасены от голодной смерти!

Офицеры удивленно посмотрели на Арбузова, который все еще продолжал стоять с непокрытой головой.

- Сколь ни бедно на Камчатке, - сказал Завойко, провожая взглядом тяжелые кули с мукой, покачивающиеся на спинах камчатских матросов, летом тут и сирота не умрет.

- А пасынок? - деланно улыбнулся Арбузов.

- Людям, живущим здесь, - ответил Завойко, пытаясь образумить Арбузова, - действительно приходилось переносить лишения и нужду и не раз видеть страдальческую смерть. А вы, - Завойко пожал плечами, - вы здесь без году неделю, живете в довольстве... Простите, не понимаю вас...

В тот же день между ними произошел разговор, который исчерпал терпение Завойко. Приведя в воинственный вид нарядные, холеные усы цвета воронова крыла, Арбузов предстал перед начальником.

- Василий Степанович! - начал он торжественно. - Полагаю единственно разумным провиант со "Святой Магдалины" разместить по разным домикам.

Завойко посмотрел в его светлые холодные глаза: "Что за блажь?"

- Я распорядился сгружать в портовые магазины, - сухо ответил Завойко.

- Знаю! - Капитан выжидающе потупил голову. - Взял грех на душу, приказал прекратить разгрузку!

- Это почему же-с? - голос Василия Степановича предвещал недоброе.

- До первых заморозков, бывающих здесь в сентябре, следует разместить провиант по частным домикам... Разумеется, только в верные руки...

- Странно, весьма странно, господин Арбузов! - Вертикальная складка прорезала лоб Завойко, на лице появилось несвойственное ему выражение злости.

- Если провиант останется в магазинах, - поучал Арбузов, - то при бомбардировке города гарнизон может разом лишиться всего.

- Значит, наши оборонительные сооружения вы ни во что не цените? Вы считаете, что мы позволим неприятелю беспрепятственно забрасывать порт ядрами и бомбами?!

- Оборонительные сооружения могут быть уничтожены! - воскликнул Арбузов; он начинал тяготиться тем, что приходится объяснять такие простые вещи.

- Только вместе с нами! Только вместе с нами! - повторил Завойко. Запомните это! Неприятель может завладеть землей, когда убьют последнего из нас. Это раз. Затем решительно запрещаю вам отменять какие бы то ни было мои приказы и распоряжения.

Вечером Арбузов получил предписание отправиться в Большерецк для ознакомления с южной оконечностью полуострова.

Размолвка эта не осталась секретом в маленьком Петропавловске. Сам Арбузов, искавший популярности и сочувствия, делал все для того, чтобы малейшая подробность его разговора с Завойко стала известной.

В несколько дней сблизившись с кружком Петра Илларионовича Василькова, Арбузов стал непременным посетителем его дома, а в лице жены судьи, доктора Ленчевского, столоначальника Седлецкого, полицмейстера Губарева и многих других приверженцев Василькова нашел людей, чутких к уязвленной гордости столь заслуженного офицера, людей, во всем осуждавших Завойко.