Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Холодный ветер рвал тонкие листки, и они кружились, медленно опускаясь вниз, словно клочья пепла. Имя, фамилия, год рождения… Немецкие солдаты подбирали эти листы и читали бесконечные ряды имен. Господи, как дорого обходится нам эта война! А с начала «победоносного» похода на Восток не прошло и трех месяцев…

Бригада подполковника Зайченко не знала точно, какие силы выдвигают немцы. Но сам факт, что собрали в кулак тяжелые КВ, выделили, сколько могли, «тридцатьчетверок», говорил о серьезности обстановки.

Советские тяжелые танки КВ-1 и КВ-2 не предназначались для долгих маршей. Большая масса и существенная нагрузка на механизмы ограничивали радиус действия. Но в умелых руках, и особенно при нанесении удара из засады, эти хорошо бронированные машины были способны причинить врагу значительный урон.

Поставленная задача усложнялась тем, что в бригаде смешанного состава половина танков были легкие. Но они обладали другим преимуществом – маневренностью. Да и пушки калибра 45 миллиметров на дальности 200–300 метров пробивали броню большинства немецких танков. Если, конечно, «бэтэшка» опередит вражеский «панцер».

Основными германскими танками в тот период были Т-3 и Т-4. Они классифицировались как машины среднего класса, но двадцатичетырехтонные, вооруженные 75-миллиметровой пушкой Т-4, зачастую причисляли на фоне других машин к тяжелым танкам.

В германских танковых войсках находилось в строю много легких чешских танков Т-35 и Т-38. Они обладали массой около десяти тонн, но имели довольно сильную лобовую броню – 25 миллиметров. Приземистые (два метра высоты), скоростные, они обладали высокой маневренностью и хорошо маскировались. Правда, вооружение у «чехов» было слабоватое, 37-миллиметровая пушка, от которой в Красной Армии давно отказались.

Следует признать, что германское командование быстро приспосабливалось к условиям войны на Востоке. Вермахт редко применял свои легкие танки Т-1 и Т-2, которые несли самые большие потери с первых дней войны. Их вводили в бой вместе с «чехами», в хвосте более мощных танков Т-3 и Т-4 – главной силы «панцерваффе» к сентябрю сорок первого года.

Столкнувшись с «тридцатьчетверками», на заводах Германии лихорадочно штамповали более мощные Т-4. Ноги у русского «колосса» оказались отнюдь не «глиняные». Потери в бронетехнике немцы несли значительные, а тут еще приходилось вступать в бой с КВ, справиться с которыми было трудно. Их мощную броню пробивали лишь специально доставленные на передний край 88-миллиметровые зенитки, тяжелые и неудобные для транспортировки на русских дорогах.

Оборонительным участком на левом фланге командовал начальник штаба полка подполковник Воронин. Но реально руководил Ульян Григорьевич Бурлаков, командир первой танковой роты.

Капитан был одним из наиболее опытных танкистов в бригаде. Прошел бои на Халхин-Голе, долгое время служил в гористых труднопроходимых местах Дальнего Востока. При необходимости уверенно заменял механика-водителя или наводчика.

– Только не торопиться, – обходя замаскированные машины, напоминал Бурлаков. – Особенно это тебя касается, товарищ майор.

Он кивнул Савелию Лагуте. Его третья рота имела всего один тяжелый танк КВ-2. Их отсутствие компенсировалось «тридцатьчетверками», одной из которых командовал Лагута. Предупреждал командиров легких танков:

– Начнешь пальбу раньше времени, погубишь свои Т-26, а они в разгар боя очень пригодятся. Это и других командиров касается. Когда свалка начнется, «бэтэшки» и Т-26 с флангов крепко помогут.

Однако командиры легких танков, насмотревшиеся, как горят их машины с бензиновыми двигателями, не разделяли уверенности капитана. Некоторые отмалчивались, другие вздыхали. Драка будет крепкая, если только на одном левом фланге сосредоточены около тридцати танков, а поодаль старательно роет капониры гаубичная батарея.

– Астахов, ты чего приуныл? – подмигнул он лейтенанту.

– Я бы с вами поменялся, веселее было бы. «Клим Ворошилов» – это не «бэтэшка». Для моей машины и пушки не нужно. Всадят очередь из крупнокалиберного пулемета, и достаточно.

– Никита, ты помирать, что ли, собрался? – хлопнул его по плечу начштаба Воронин. – В таких переделках побывал? Ты этот пулемет за полверсты разнесешь из своей «сорокапятки» вместе со всем фрицевским расчетом.

Подполковник не мог простить себе дурацкую ссору с командиром взвода Ерофеевым и старался вести себя с танкистами просто. У него не было такого опыта, как у Бурлакова. Да и лейтенант Федор Ерофеев уже не раз сталкивался в бою с немецкими «панцерами» и вполне мог командовать ротой.

Поэтому начштаба не пытался изображать из себя специалиста. Он проследил за маскировкой машин, обошел позиции и вместе со всеми готовился к бою.

Федор Ерофеев тоже не вспоминал ту глупую историю. Более двух месяцев идут тяжелые бои, сколько людей погибло. Нервы у людей не железные, а Воронин мужик неплохой. Сорвался – с кем не бывает.

Никита Астахов, чудом вырвавшийся из окружения на своем легком БТ-7 вместе с Ерофеевым и остатками пехотного взвода, не любил рисоваться и ответил что думал: