Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

«Панцер» не потерял ход. Даже прибавил скорость, но из пробоины выстилалась полоса дыма, а затем показались языки огня. Удар был крепкий, сумели выскочить лишь двое танкистов, а пламя уже выбивалось из открытых люков. Затем начали детонировать боеприпасы. Башню сорвало с погона и перекосило. Заряженная пушка выстрелила. Снаряд желтым трассером сшибал ветви, затем переломил одну из молодых сосен, которая сразу вспыхнула.

Этот выстрел стал словно сигналом к действию и для немецких саперов, и для двоих танкистов из сгоревшей «тридцатьчетверки».

Видя, что КВ отвлечен боем, четверо саперов, пригнувшись, кинулись к русскому танку. Одни доставали на ходу плоские магнитные мины, другие – гранаты, а огнеметчик, грузный ефрейтор, налаживал свою трубу.

– Сожгут «Ворошилова», – снова повторил Олег Сташков, крепко сжимая «лимонку».

– Ты дай мне свою гранату, – сказал младший лейтенант Ютов. – У меня ловчее получится.

– А ты мне в обмен «наган»?

– Нет. Я сам «лимонку» брошу и стрелять буду. Ты же из «нагана» никогда не стрелял и с гранатами дела не имел.

– Так не пойдет, получается, я в стороне.

– Не тяни волынку, давай гранату! Иначе оба погибнем.

Группа немецких саперов, прячась за кустами, уже приближалась к танкистам, а там меньше сотни шагов оставалось до «Клима Ворошилова», который продолжал поединок сразу с несколькими «панцерами».

Самыми опасными в группе Павел Ютов считал унтер-офицера и ефрейтора-огнеметчика. Прикончить бы их сразу, одним ударом! Унтер шел во главе группы. Огнеметчика держал возле себя.

Даже опытной рукой не бросишь далеко шестисотграммовую «лимонку». Для хорошего броска надо встать и как следует размахнуться – а в полусотне метров четыре автомата и огнемет. Но раздумывать было уже некогда.

Встав в полный рост, Ютов швырнул «лимонку». Она взорвалась в метрах пяти от унтера-офицера и огнеметчика. Не слишком меткий получился бросок, но ефрейтор со своей трубой и баллонами поймал не меньше десятка осколков. Унтер-офицер был легко ранен.

Несмотря на то что ефрейтору досталось несколько крупных осколков, которые пробили баллоны, они не взорвались. Из пробоин вытекала горящая жидкость, а огнеметчик срывал с себя ремни, торопясь освободиться от смертоносной ноши.

Понял ли унтер-офицер, откуда прилетела граната, неизвестно. Сейчас он бежал к танку вместе с двумя саперами, а младший лейтенант Ютов стрелял им вслед из «нагана», понимая, что помешать уже не сумеет.

Один из саперов обернулся и дал длинную очередь. Пуля пробила предплечье, револьвер выпал из разжавшихся пальцев. Олег Сташков подобрал его, ощущая скользкую от крови рукоятку.

Неизвестно, чем бы все кончилось, но развернулась башня КВ, грохнул выстрел из орудия. Бронебойная болванка прошла над головой унтер-офицера. Динамический удар переломил ему шейные позвонки, и сразу же заработал башенный пулемет.

Оба сапера были убиты или тяжело ранены, а стрелок-радист Сташков, размахивая «наганом», бежал к огнеметчику.

– Стой! – крикнул ему младший лейтенант, понимая, что танкисты в горячке смахнут и его пулеметной очередью.

Но Олегу Сташкову сегодня везло. Он не сгорел в охваченной пламенем «тридцатьчетверке», по нему промахнулись немецкие саперы, и не всадили в горячке пулеметную очередь танкисты из окруженного КВ. Разглядели, что размахивающий шлемом чумазый парень с «наганом» тоже свой, родной.

Пользуясь суматохой, обгорелый ефрейтор-огнеметчик убегал. Ему тоже повезло. Сержант Сташков выпустил две последние пули из «нагана» и промазал. А пулеметчик из КВ-1 спохватился, когда немец исчез в кустах.

Бой, на поросших деревьями холмах, шел с переменным успехом. С обеих сторон уже были подбиты несколько машин. Одни горели, другие, поврежденные, уходили в тыл.

Ни один КВ из строя пока не вышел, немецкие снаряды не пробивали их броню. Но горели чадным пламенем две «тридцатьчетверки». Еще одна, с перебитой гусеницей, вела огонь до последнего, пока от попадания в моторную часть машина не вспыхнула. Командир «тридцатьчетверки» и двое танкистов сумели выпрыгнуть.

Их попытался добить чешский танк Т-38, но «чеха» опередил Астахов Никита на своем вертком БТ-7. Снаряд просадил башенную броню. Из командирской башенки пытался вылезти офицер, но его хлестнул язык пламени, и лейтенант с криком исчез в горящей башне.

Но вскоре угодил в беду КВ Бориса Линько. Тяжелый танк подстерегла «штуга» и ударила из засады. Бронебойный снаряд сорвал ведущее колесо, лопнула гусеница.

Сержант Пятаков ответил выстрелом в борт, и дымящий «панцер» на скорости сумел уйти. Но дело было сделано. Неподвижный танк – мертвый танк, несмотря на его мощную броню и трехдюймовое орудие.

В другой ситуации Борис Линько, возможно, сумел бы отбиться. Но получилось так, что машина командира роты отстала от своих и попала в немецкое кольцо.

Башня КВ вращалась, посылая снаряд за снарядом, лихорадочно опустошали магазины все три пулемета.

– Может, вырвемся! – в отчаянии крикнул заряжающий. – Пропадем ведь не за грош.