Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

– Хвалиться нечем, – отмахнулся младший лейтенант. – Это не фашист Т-3, которого так просто не возьмешь.

– Не скромничай. Броня у «чеха» толще твоей почти в два раза, а пушка хоть и малая калибром, но у снаряда скорость 750 метров в секунду. Опасная, как «гадюка».

Осторожно опробовали двигатели на обоих танках. Проехали несколько метров, убедились, что гусеницы тоже исправны. Опасались, что на шум могут прикатить немцы, но дальний пост остановил группу артиллеристов, семь человек во главе с сержантом.

Это были остатки гаубичных расчетов. Сержант рассказал их невеселую историю. Гаубицы М-30, калибра 122 миллиметра, не самое подходящее орудие для борьбы с танками врага.

Масса в две с половиной тонны не позволяла быстро разворачивать орудие в нужном направлении, что крайне важно для противотанковых пушек. Скорострельность 5–6 выстрелов в минуту также усложняла поединки с танками.

Но артиллерии не хватало, и батарею поставили на прямую наводку. Мощности фугасного снаряда весом 22 килограмма хватало, чтобы прямым попаданием проломить броню даже такого «серьезного» танка, как Т-4. Для того чтобы вывезти из строя легкий «панцер», порой было достаточно нескольких крупных осколков.

Батарее не повезло сразу. Несмотря на хорошую маскировку, ее засекли наблюдатели дивизиона 105-миллиметровых немецких гаубиц. Еще до того, как в атаку пошли танки, одно из орудий было разбито.

Когда начался танковый бой, три оставшихся орудия упорно обороняли порученный участок, не подпуская немецкие машины.

– Два танка прямыми попаданиями разбили, – рассказывал сержант, единственный уцелевший командир орудия. – Конечно, точной стрельбы по движущимся целям трудно добиться навесным огнем. Но еще один танк хорошо приложили. Его на буксире вытащили.

Батарея отражала упорные атаки полдня. Немецкое командование считало, что в этом месте удобно осуществить прорыв – ни снарядов, ни мин не жалели.

Когда осталось одно орудие, пустили с флангов пехоту.

– У нас запас шрапнели имелся, – рассказывал сержант. – Сумели еще часок продержаться. А что толку? Бьем в одно место, а они начинают новую атаку с другого. Ваши танкисты помогли. Тяжелый КВ из пушек и пулеметов огонь вел. Отогнал атакующих.

– Не помнишь, кто этим КВ командовал? – спросил Ерофеев.

– Нет, – отрицательно покачал головой сержант. – У нас возможности не было друг к другу бегать и знакомиться. Фрицы крепко напирали.

Видя, что «Клим Ворошилов» пройти в этом месте не даст, немцы обрушили на него огонь целой батареи 105-миллиметровок.

– Жутко смотреть было, – сказал один из артиллеристов. – Снаряды градом сыпятся. Разбили обе гусеницы, а потом фугасами начали броню проламывать. Экипаж до последнего держался, а потом двигатель вспыхнул. Огнеметчики под шумок подлезли и два баллона выпустили. Одного мы подстрелили, второй уполз, сучонок.

– Из ребят-танкистов никто не уцелел?

– Нет, – отрицательно покачал головой сержант. – Сгорели вместе с машиной. Ну а мы последние снаряды выпустили, взорвали гаубицу и стали пробиваться. Нас вначале человек двенадцать было во главе со взводным.

– В плен никто не пытался сдаться? – спросил Ерофеев.

– Может, кто и подумывал, но после всего, что видели и на своей шкуре испытали, настрой жесткий был. Насмотрелись! Взводный говорит: «У меня всего две обоймы, но если кто руки поднимет, не пожалею пулю для труса».

– Пятеро при прорыве погибли?

– Ага, – кивнул сержант. – Шли напролом. Под пулемет угодили, гранатами расчет закидали. В другом месте на вездеход наткнулись. Взводный из своего «ТТ» водителя в упор застрелил, а его немецкий офицер из автомата. Гранаты снова выручили. Нам несколько ящиков перед боем выдали – и «РГД» и противотанковые. Я противотанковой в десантный отсек засветил. Там трое пулеметчиков находились – вдребезги разнесло вместе с их МГ.

– Резвый ты парень? – усмехнулся механик Басов с оттенком недоверия.

– Так и было, – закивали остальные артиллеристы. – Там быстро действовать надо было.

Ерофеев оглядел небольшую шеренгу артиллеристов. Закопченных, в изодранных гимнастерках, повязки с засохшими пятнами крови. Вооружение – несколько карабинов, у двоих-троих противотанковые гранаты на поясе, у сержанта пистолет «ТТ» в кобуре.

– От погибшего взводного достался, – пояснил он. – Оружие у всех имеется, только с патронами туго. Расстреляли почти весь запас, пока прорывались. Если сможете, поделитесь, у ребят обоймы неполные, по два-три патрона в винтовке.

– Поделимся. По десятку штук выделим, а остальное в бою добудете. Голодные небось?

Сержант пожал плечами:

– Сутки не ели. Но еду выпрашивать как-то неудобно.

– Стеснительный парень, – засмеялся механик Захар Басов. – Мы с собой продовольственный склад тоже не возим. Но чем-нибудь поделимся с пушкарями. Как скажете, товарищ лейтенант?

– Надо подкормить. Целый день воевали и пробиться живыми сумели. Когда перекусите, в ручье, вон, обмойтесь и приведите себя в порядок. Басов, сержанту запасную гимнастерку выдели. Командир, а как оборванец ходит.