Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года

Механик-водитель, стреляя из автомата, выскочил наружу. Он успел срезать одного из артиллеристов, но удар приклада разбил ему лицо и сломал челюсть. Обозленный наводчик пушки Ф-22 намертво вцепился механику в горло.

– Нашей земли хотел? Жри досыта.

Его с трудом оторвали от задушенного немца.

– Бежим, танк сейчас взорвется!

«Клим Ворошилов», которым управлял капитан Шевченко, получил два попадания подряд. Экипаж машины, потерявший день назад стрелка-радиста, был снова укомплектован, но удары бронебойных снарядов контузили заряжающего. Он лежал, прижимая к себе снаряд, подняться сил не хватало.

Шевченко сел за прицел орудия, а снаряд втолкнул в казенник сержант. В прицеле маячил Т-4, раздавивший несколько окопов, откуда вели огонь бойцы майора Морозова. Болванка врезалась в башенную броню «панцера», не пробила ее, но вывернула заслонку смотровой щели слева от пушки.

Сильный удар сбросил со своего сиденья командира танка и наводчика. Машина упрямо шла вперед и даже успела сделать еще два выстрела. Из окопа вслед Т-4 вылетела противотанковая граната и разорвала гусеницу.

Шевченко всадил в остановившийся «панцер» бронебойный снаряд, который пробил лобовую броню. Понимая, что их машина обречена, из люков выскочили двое уцелевших танкистов и лейтенант, командир Т-4.

Им было некуда бежать, и они прыгнули в траншею, намереваясь драться до конца. Два автомата и пистолет позволили бы им расчистить себе дорогу, но все трое не знали, какая степень ненависти поджидала их.

Лейтенант успел застрелить в упор красноармейца, кинувшегося к нему. Пожилой ополченец, который получил свой партийный билет в двадцатом году на Перекопе, ударил офицера штыком в живот, умело отбил прикладом тянувшуюся руку с «вальтером», и вторым ударом штыка прикончил лейтенанта-танкиста с Железным крестом.

Механика-водителя и заряжающего добивали с такой яростью, что не заметили, как в нескольких шагах взорвался танк, раскидывая в стороны мелкие обломки, звенья гусениц, сплющенные гильзы. Горящий бензин захлестнул траншею. Красноармейцы кинулись прочь, срывая с себя шинели, шапки, помогая друг другу сбить огонь.

Капитан Шевченко к своим тридцати четырем годам не сделал карьеры, командуя взводом, ротой, затем взводом тяжелых танков КВ-1. Но долг свой всегда выполнял на совесть.

Вместе с экипажем он успел поджечь штурмовое оружие – приземистую самоходку с крестами на броне. Получив снаряд в лобовую часть, шарахнулся прочь массивный Т-4. Капитан слишком поздно заметил набалдашники двух 105-миллиметровых тяжелых пушек, которые отличались от гаубиц этого калибра более мощными зарядами. Эти шеститонные орудия с трудом тащили на возвышенность специально для того, чтобы уничтожить русские танки КВ.

Шевченко обладал быстрой реакцией опытного танкиста и успел выпустить снаряд, который разорвал щит, сплющил откатник и выбил из крепления ствол.

Второе орудие, оборудованное прицелом для дальней стрельбы, послало бронебойно-трассирующий снаряд, способный пробить за километр броневую плиту толщиной 14 сантиметров.

Раскаленная болванка массой пятнадцать с половиной килограммов проломила мощную броню «Клима Ворошилова», которую не мог пробить ни один немецкий танк. Вспыхнула солярка, заполняя все внутри ядовитым дымом. Успели выскочить лишь двое танкистов из пяти человек экипажа.

Детонировали, сотрясая тяжелый корпус, фугасные снаряды. Взрывная волна вышибла люки, откуда выплеснулись языки пламени. Самый мощный танк сорок первого года сгорал, продолжая целиться закопченным орудием в сторону замедливших свой бег немецких танков.

Их обстреливали машины Федора Ерофеева и Павла Ютова. Атака захлебывалась. Крутилась на изжеванной гусенице подбитая самоходка. Снаряд КВ угодил в рубку, прошил броню и врезался в снаряды, закрепленные вдоль внутренней стенки.

Несколько фугасных снарядов взорвались, проломив броню. Приземистая «штуга», ударное оружие «панцерваффе», которая мелькала во всех кадрах немецкой кинохроники, горела ревущим пламенем первосортного румынского бензина.

Ситуацию могла изменить вторая 105-миллиметровая пушка, способная несколькими выстрелами пробить броню «Клима Ворошилова» и «тридцатьчетверки». Механик Басов едва увернулся от раскаленного веретена, с воем пронесшегося рядом с машиной.

– Напролом не выйдет. Сожжет она нас, – обернулся он к Ерофееву.

Неожиданно в ситуацию вмешался Никита Астахов. Оба легких танка БТ-7, составляющие его взвод, оказались во фланге немецкой тяжелой батареи, в которой осталась одна пушка. Ее попадания хватило бы, чтобы превратить легкий БТ-7 в груду обломков.

Но лейтенант Астахов верил в свою машину и упрямо вел за собой второй БТ-7. Они открыли огонь, приблизившись к массивной пушке на двести метров. Это было оружие для поражения особо важных целей на расстоянии до двадцати километров. Расчет не успел довернуть свою тяжелую пушку с пятиметровым стволом.