Читаем Русский язык. Трудности, тайны, тонкости и не только… полностью

А теперь пусть иностранец посмотрит на эти открытки:


















Буква «Ё» и княгиня Дашкова

Странная буква

Эта буква, буква «ё», представляет из себя что-то особенное!

Она – совсем другая, чем остальные 32 буквы русского алфавита.

Во-первых, она вошла в русский алфавит самой последней.

Во-вторых, известен точно её день рождения. В-третьих, известна женщина, родившая её, то есть, её мать.

В-четвёртых, известны люди, присутстующие на этих родах и, в некотором роде, участвующие в них.

В-пятых, известны люди, помогавшие совершить ей первые шаги. В-шестых, ни одна буква не вызывала столько споров, следует её применять или не следует. При этом побеждало то одно мнение, то другое.

И так продолжается до сих пор. В-седьмых, необоснованное неприменение этой буквы вызывает в ряде случаев сомнение и недопонимание текста, а подчас и существенные юридические казусы. В-восьмых, благодаря этой букве возникли два новых русских слова: «ёфикатор» и «ёфикация». В-девятых, только этой букве воздвигнут настоящий памятник из чистого мрамора, открыт музей буквы «ё», есть день буквы «ё», хотя пока и не утвержденный официальными властями, существует клуб под названием «Ё-моё».

А теперь обо всё этом и о многом другом, связанном с буквой «ё», подробнее.

Самое начало

Буква «ё» появилась в руском языке в конце 18-го века. 29 ноября (18 ноября по старому стилю) 1783 года в доме директора Петербургской Академии наук княгини Екатерины Романовны Д'aшковой состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Российской академии. На заседании присутствовали Г. Р. Державин, Д. И. Фонвизин, И. И. Лепёхин, Я. Б. Княжнин, митрополит Гавриил и другие члены академии. Обсуждался проект полного толкового славяно-российского словаря, знаменитого впоследствии 6-томного «Словаря Академии Российской».



Академики уже было собирались расходиться по домам, когда Екатерина Романовна спросила у присутствующих, сможет ли кто-нибудь из них написать слово «ёлка». Академики решили, что княгиня шутит, но написав произнесённое ею слово «іолка», она спросила: «Правомерно ли изображать один звук двумя буквами?»

Заметив, что «выговоры сии уже введены обычаем, которому, когда он не противоречит здравому рассудку, всячески последовать надлежит», Дашкова предложила использовать новую букву «ё» «для выражения слов и выговоров, с сего согласия начинающихся, как матіорый, іолка, іож».

Доводы Д'aшковой показались убедительными, и целесообразность введения новой буквы было предложено оценить члену Академии наук митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Гавриилу.

Митрополит Гавриил (в миру Пётр Петрович Петров-Шапошников) – член Святейшего Правительствующего Синода с 27 сентября 1769 года, богослов и проповедник, 22 сентября 1783 года возведён в сан митрополита. В том же году избран членом императорской Академии наук. Председательствовал, как «первенствующий член» на заседаниях Академии при отсутствии её директора княгини Екатерины Романовны Д'aшковой. При его участии и руководстве была начата работа по составлению Словаря Академии Российской.


18 ноября 1783 года буква «ё» получила официальное признание.

Новаторскую идею княгини поддержал ряд ведущих деятелей культуры того времени, включая Державина, который первым начал использовать «ё» в личной переписке.

Первое же печатное издание, в котором встречается буква «ё», – книга Ивана Дмитриева «И мои безделки» (1795), изданная в Московской университетской типографии у Х. Ридигера и Х. А. Клаудия (эта типография, в которой печаталась с 1788 года газета «Московские ведомости», находилась на месте нынешнего здания Центрального телеграфа).


Н. М. Карамзин


Первым словом, отпечатанным с буквой «ё», было «всё», затем «огонёкъ», «пенёкъ», «василёчикъ». Первая фамилия («Потёмкинъ») с этой буквой была напечатана в 1798 году у Г. Р. Державина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука