Русский язык в зеркале языковой игры

Итак, языковая шутка —это обычно языковая неправильность (или неточность), намеренно допущенная говорящим и именно так и понимаемая слушающим.

Функции языковой шутки

1. Обычно говорят о разрушающей силе смеха, о дискредитации описываемого как непременной принадлежности шутки, отличающей ее от языковой игры (которая может иногда даже возвеличивать свой объект). «Без сомнения, смех — одно из самых мощных орудий разрушения; смех Вольтера бил и жег, как молния» (А. Герцен, Very dangerous!!! по карт. БАС); «...смех — самое страшное оружие: смехом можно убить всё — даже убийство» (Е. Замятин, Мы). И все-таки правильнее говорить не о дискредитации, ао снижении, поскольку понятие шутки, бесспорно, включает и случаи дружеского подтрунивания, любовного подшучивания.

2. Там, где дискредитация конкретного описываемого лица или объекта не является основной задачей шутки, на первый план выступают другие функции языковой шутки и языковой игры. Об одной из основных функций языковой игры хорошо сказал Н. И. Хмельницкий в «Невском альманахе» за 1846 г. (цит. по статье В. В. Виноградова «Натуралистический гротеск»): «напав на какое-нибудь слово, играю им, как мячиком... Поверьте, если бы мы почаще играли таким мячиком, то скорей бы приучились владеть языком, который не довольно еще гибок для языка разговорного».

3. Мне кажется, следует выделить еще одну чрезвычайно важную функцию языковой игры -—языкотворческую.В этой связи представляет интерес следующее недоуменное высказывание 3. Фрейда: «Какую экономию выгадывает остроумие благодаря своей технике? Произнесение нескольких новых слов, которые можно было, в большинстве случаев, найти без труда. Вместо этого острота из кожи лезет вон, чтобы найти одно слово, сразу покрывающее смысл обеих мыслей (...) Не проще ли, легче и, собственно, экономнее было бы выразить обе мысли так, как это именно нужно? (...) Не будет ли больше чем уничтожена экономия, добытая выраженными словами, излишней тратой интеллектуальной энергии?» [Фрейд 1925: 58—59]. Фрейд не учитывает одно важное обстоятельство: интеллектуальные затраты не пропадают бесследно: найденное в акте индивидуального творчества нередко закрепляется в языке как новый, более яркий (и экономный!) способ выражения мысли. Языковая игра — один из путей обогащения языка. Имеется много явлений, которые можно квалифицировать, как игру, переставшую быть игрой. Ср. «формульные выражения» — сравнения (злой, как собака), метафоры (свежий ветер, железная воля),генитивные конструкции (реки крови),сочинительные конструкции (золото, а не человек)и т. д., которые стали уже общеязыковыми. Долго не осознавалось (и не полностью осознается до сих пор), что языковая игра, может быть бессознательно, преследует не только сиюминутные интересы (заинтриговать, заставить слушать), но она призвана выполнять и другую цель — развивать мышление и язык Полностью освоено мышлением то, что освоено языком. Мысль, для которой язык нашел краткое и четкое выражение, становится достоянием народа и народного мышления,и это мышление может подниматься на следующую, высшую ступень. Язык закрепляет достижения мышления.

4. Среди других функций языковой игры указывают обычно стремление развлечь себя и собеседника, а также стремление к самоутверждению—«триумф из-за исправности собственного интеллекта или же обнаружение у других отрицательной черты, от которой сам наблюдатель свободен, что пробуждает в нем фарисейское довольство собой» [Buttler 1968:12].

Самоутверждение путем осмеивания окружающего становится оправданной необходимостью в некоторых особых условиях общественной жизни, например в условиях советского тоталитаризма, когда мы остро чувствовали, что «все в бедной отчизне преступно иль глупо», и ничего не могли изменить, когда смех оставался единственным общедоступным способом борьбы с окружающим злом. Не случайно анекдот, занимающий весьма скромное место в нашей современной бурной общественной жизни, был любимым, чуть ли не единственным способом «отвести душу» в предшествующий семидесятилетний период нашей истории. «Юмор — это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи»,— писал А. Вампилов в записных книжках (цит. по карт. БАС). «Новая острота обладает таким же действием, как событие, к которому проявляют величайший интерес; она передается от одного к другому, как только что полученное известие о победе» [Фрейд 1925: 18—19]. Не правда ли, эти слова сказаны как будто о нас, о нашей недавней жизни?

б. Итак, языковая игра —это и замечательный учитель словесности, и забавный собеседник, и великий утешитель-психотерапевт. С этими функциями связана еще одна важная функция языковой игры, которую мы назвали бы маскировочной. Остановимся на ней несколько подробнее.

Маскировочная функция языковой шутки