Русский Исход. Керчь. 1920

И вотъ передъ нами невиданное въ истории человечества зрелище: на рейде Босфора сосредоточилось свыше 100 российскихъ вымпеловъ, вывезшихъ многие тысячи россискихъ патриотовъ, коихъ готовилась уже залить красная лавина своимъ смертоноснымъ огнёмъ. Спасены тысячи людей, кои вновь объединены горя-чимъ стремлешемъ выйти на новый смертный бой съ насильниками Земли Русской. Великое дело это выполнено российскимъ флотомъ, подъ доблестнымъ водительствомъ его контръ-адмираломъ Кедровымъ.

Прошу принять Ваше Превосходительство и всехъ чиновъ военнаго флота отъ старшаго до самаго младшаго мою сердечную благодарность за самоотверженную работу, коей ещё разъ поддержана доблесть и слава российскаго Андреевскаго флага. Отъ души благодарю также всехъ служащихъ коммерческаго флота, способствовавшихъ своими трудами и энергией благополучному завершению всей операции по эвакуации армии и населения изъ Крыма»[118].

23 ноября последние вышедшие из Крыма корабли прибыли в Царьград. Малочисленный и изношенный русский Черноморский флот достойно выполнил чрезвычайно трудную задачу. Важную помощь оказало французское командование, поддерживая связь как через радио, так и посредством подчинённых адмиралу Карлу Дюменилю посыльных судов, которые сопровождали транспорты в плавании[119]. Из иностранных судов наибольшую роль в эвакуации сыграли французские пароходы «Сежет», «Сиам» и «Текла-Болен», итальянский транспорт «Корвин», американские пароход «Фараби» и военная яхта «Скорпион», польский транспорт «Полония», английские миноносцы «Серафим» и «Торч», греческие пароходы «Сфинкс» и «Кенкен» — всего этими кораблями было вывезено около 10 тысяч человек. В операции также участвовали и ряд других зарубежных судов, вклад которых был гораздо менее значительным[120].

Генерал П. Н. Врангель обращается к войскам в Константинополе

О численности эвакуированных сообщают данные разведывательного отдела штаба французской Восточно-Средиземноморской эскадры на 20 ноября:

«Къ настоящему времени прибыло 111 500 эвакуированныхъ, изъ которыхъ 25 200 — гражданскихъ лицъ и 86 300 — военнослужащихъ, среди которыхъ 5500 — раненыхъ; ожидается только прибытие изъ Керчи отряда кораблей, которые, какъ говорятъ, должны доставить ещё примерно 40 000 беженцевъ. Согласно заявлению самого Врангеля, это число эвакуируемыхъ будетъ состоять только изъ 40 000 бойцовъ».

Позже П. Н. Врангель указал более точную цифру, которая соответствует и данным французской разведки от 27 ноября (146 тысяч эвакуированных): на 126 судах и ряде мелких транспортных средств было вывезено 145 693 человека, не считая судовых экипажей. Из этого числа военных было 116 758 человек (из них 6628 раненых), а гражданских — 28 935[121]. Состав прибывшего в Царьград русского флота был следующим: 66 вымпелов Черноморской эскадры (18 боевых кораблей, 26 транспортов и 22 мелких судна), 9 торгово-пассажирских пароходов, мелкие суда торгового флота и почти все частновладельческие, способные пересечь море[122].

Никто не мог себе представить, что число желающих покинуть Крым, направляясь в полную неизвестность при тяжёлых условиях эвакуации, вдвое превзойдёт расчётные цифры накануне проведения операции: ещё 9 ноября флот ожидал принять порядка 72 тысяч человек, для которых тоннажа было достаточно. На деле в Константинополь пришлось идти со страшной перегрузкой, особенно в Феодосии и Керчи[123].

Молебен на Митридате

В белых войсках, как и прежде в царской армии, присутствовали священнослужители, которые духовно окормляли войска, служили молебны во время торжеств и перед ответственными военными операциями, воодушевляли своей проповедью солдат на подвиг спасения родины от безбожной власти. Духовная жизнь была настолько естественной для граждан Российской Империи, что в их воспоминаниях церковные службы и обряды обычно упоминаются лишь вскользь. Но, разумеется, уходя на чужбину, русские люди лично или сообща возносили свои молитвы к Богу, испрашивая Его покровительства и помощи. Например, в Севастополе по распоряжению Правителя Юга России Петра Николаевича Врангеля перед самой отправкой на всех судах одновременно служился последний молебен у родных берегов, и только после его окончания корабли снялись с якорей[124].

Молебен на крейсере «Генерал Корнилов» перед уходом эскадры в Бизерту. Константинополь, 1921

Вид с Генуэзского мола на гору Митридат с часовней И. А. Стемпковского на вершине, 1918 год (из собрания библиотеки де Гольера при Южном методистском университете, Техас)