Русский израильтянин на службе монархов XIII века

– Я был всего лишь командиром пятидесяти конников, когда мы атаковали правый фланг рыцарей графа.

– Хорошо, назначаю тебя временным комендантом крепости. Этого, – он показал на прежнего коменданта, – отправить в Дамаск. Но отнесись к нему с уважением. Он когда-то храбро сражался в войске нашего величайшего султана. Наверное, ему пора уйти на покой в свою деревню. Я потом это решу. Все.

Я подумал, что мы отправляемся назад, в Байсан, но принц прошелся по крепости, посмотрел на кухне, чем кормят солдат, сам поел солдатскую еду и приказал накормить нас. Потом он наедине поговорил с новым комендантом крепости, выслушал мужчину, заведующего финансами, и поднялся на самую высокую башню, чтобы оглядеть окрестности. Затем отдал приказ новому коменданту, который сразу же отправил солдат что-то делать в окрестностях крепости. Естественно, мы всемером следовали везде за принцем.

Больше он не стал задерживаться в крепости, и мы выехали за ворота. У всех ворот стояли солдаты: по три-четыре человека. Нагоняй принца сделал свое дело. Надолго ли. Они здесь чувствуют себя в далеком тылу, хотя это одна из важнейших крепостей Палестины. Назад мы ехали не так быстро. Принц думал о чем-то о своем. Только когда проехали болота около протоки Харода, он поднял своего скакуна в галоп и помчался так быстро, что я едва успевал за ним. Остальные шесть человек растянулись в цепочку далеко за нами. Он внезапно приостановил коня, обернулся и, увидев меня на полтора лошадиных крупа сзади, спросил:

– Почему ты не выбил саблю из моих рук?

– Мой принц, я не мог сделать это с вами.

– В следующий раз, если замахнулся, бей. Не смотри, кто перед тобой.

Он снова поднял своего коня в галоп. Я уже понимал немного современный арабский и поэтому смог объясниться без переводчика.

Вечером Абу Сахат долго расспрашивал меня о поездке, о словах принца. Он долго молчал, но потом сказал:

– Все хорошо. Принцу ты нравишься. Кстати, ты уже служишь у меня больше двух недель. Тебе полагается жалованье.

Он передал мне двадцать пять дирхемов. С недоумением я смотрел на эти дирхемы с именем ал-малик ал-Адил. Я уже мог читать. Но я не знал, что мне с ними делать.

– Меня кормят, поят, дали одежду. Зачем мне деньги?

Абу Сахат рассмеялся:

– Я тебя понимаю. Но деньги все равно бери. У тебя нет ни жилища, ни женщины. Все это придется покупать. Возможно, это последние деньги, которые я тебе плачу. Уверен, что принц заберет тебя у меня окончательно.

– Учитель, но я всегда буду спрашивать у вас совета.

– Хорошо, всегда отвечу на вопрос, если смогу.

Глава 4 Солдат

1215 – 1217 годы

Действительно, на следующий день меня вызвали к принцу. Он сказал всего несколько фраз:

– Я беру тебя на службу. Будешь получать пока восемьдесят дирхемов в месяц. Завтра ты отправляешься в крепость Табор[61]. В Таборе передашь письмо и деньги, которые тебе вручит казначей. С тобой будут пятьдесят солдат, в том числе твои пять. Тридцать из них оставишь в крепости, но выберешь себе еще пятнадцать. Внимательно посмотри на обстановку в крепости, но не задерживайся там. Возвращаться не в Байсан. Поедешь после Табора в Сафад. Если меня там уже не будет, поедешь в Дамаск. Не задерживайся нигде. Все, иди.

Легко сказать – иди. Где письмо, где деньги, где, в конце концов, солдаты? Но все оказалось проще, чем я думал. Как только вышел от принца, ко мне подошел один из слуг принца и отвел к казначею. Тот сказал, что передаст мне утром в запечатанных мешочках тысячу динаров и пять тысяч дирхемов. Потом пошел к Абу Сахату, и тот отвел меня к секретарю принца. По дороге он предупредил:

– Стоит опасаться людей из крепости Мегидо[62]. Недаром принц выделил для сопровождения денег полсотни солдат. Старайся пройти незамеченным. Тебе ни к чему терять людей в стычках с франками.

Секретарь вручил мне запечатанное письмо. Теперь к коменданту. Комендант послал со мной своего заместителя. Вместе мы отправились в казарму. Там уже были собраны сорок пять солдат. Меня познакомили с их командиром, которому, оказывается, были отданы устные распоряжения. Командира звали Абу Исхак. Командир удивленно и даже неприязненно смотрел на меня, когда нас знакомили. Но я его успокоил, сказав, что мы идем вместе только до крепости Табор. Не знаю, понравилось ли ему назначение в крепость, находящуюся в непосредственной близости от крестоносцев, но приказы не обсуждаются.

На следующее утро собрал своих пятерых солдат, зашел с одним из них к казначею, получил деньги. Тысячу динаров – это больше четырех килограммов золота в одном мешочке – я взял с собой. А пять тысяч дирхемов в двух мешочках весом более чем по шесть килограммов передал своему солдату. Мешочки опечатаны печатью казначея; я расписался за них и получил бумагу, в которой должен был расписаться казначей крепости Табор. Кроме того, казначей выдал мне пятьсот дирхемов на дорожные расходы. Формальности окончены. Мы пошли в казарму, где нас ждали все мои солдаты. Еще полчаса на подготовку, и мы отправляемся в путь.