Русский калибр (сборник)

Он смотрел на меня, и его тонкие губы кривила какая-то странная, болезненная усмешка. Я прыгнул, но достать его не сумел, слишком велико было расстояние, нас по-прежнему разделяло несколько метров, но он почему-то не стрелял в меня. Время сжалось в тугой комок, я метнулся ещё раз и в невероятном выпаде достал его, ударив вытянутыми пальцами в плечо. Удар прошёл вскользь, он отшатнулся и, потеряв равновесие, взмахнул рукой. И я ударил опять, вложив всего себя, все силы в этот удар, ломая кулаком кости черепа, сминая его лицо, как картонную маску. Его отбросило назад, но он всё ещё стоял на ногах, опираясь на толстое стекло, и тогда вновь раздались выстрелы. Полицейские так и не успели среагировать, у них в руках даже не было оружия. Стрелял Рихо, стрелял сквозь отделявшую его от нас перегородку, зажав тяжёлый «Python» в обеих руках и спокойно, словно в тире, всаживая пулю за пулей. Белая рубашка на груди Вещего буквально взорвалась красными пятнами, стекло за его спиной с оглушительным звоном лопнуло, и изрешечённое тело рухнуло вниз. Таинственный киллер, Олег Петрович Масляков, Вещий, – этот человек перестал «быть».

Не обращая внимания на панику, царящую вокруг, я медленно подошёл к распростёртому на мраморном полу Давиду. Вокруг него расплывалась огромная лужа крови, вся грудь превратилась в кровавое месиво, и от этого господства красно-черного цвета ещё сильней выделялась бледность его лица. Широко открытые глаза смотрели прямо на меня, а на губах навсегда застыла его неповторимая, мягкая улыбка. Давид заплатил свою цену. И Боги приняли жертву.

Кто-то тронул меня за плечо. Медленно подняв голову, я увидел – кто. И понял – кто. Вещий никогда не смог бы найти меня после Милана без посторонней помощи. Никогда не узнал бы сам время и место нашего отлёта. И никогда не оставил бы меня в живых, имея возможность убить. Он смотрел мне в глаза, а стрелял в Давида… Потому что кто-то приказал ему оставить меня в живых. Вещий всегда чётко выполнял приказы.

– Андре? – позвал меня стоявший рядом Рихо.

И, молча взмыв на ноги, я отшвырнул его в сторону, вкладывая всю свою ненависть в этот удар.

Эпилог

В соседнем ресторанчике тихо играла музыка, изредка с лёгким шелестом проносились мимо машины. Прямо подо мной, на широком песчаном пляже замирала дневная жизнь, бродили какие-то люди, вдалеке несколько раз весело пролаяла собака, бегущая «краем моря» от наседавшего на неё мальчишки. Я уже очень давно сидел на невысоком каменном парапете, отделявшем прибрежное шоссе от просторной ленты пляжа. Смотрел на солнце, падающее в море. За это время оно успело жёлтым колесом прокатиться по небу и теперь с каждой минутой всё глубже и глубже погружалось в морскую пучину. А я просто сидел и смотрел. Ничего, по большому счёту, не видя. Ничего не боясь. И ничего не желая.

Сзади послышались шаги, но я даже не обернулся. Этого человека я знал слишком хорошо и слишком давно, чтобы не научиться узнавать его по звуку шагов. К тому же с недавнего времени он стал сильно прихрамывать. Когда он подошёл совсем близко, я просто сказал:

– Здравствуй, Рихо.

– Здравствуй, Андре, – ответил он. И присел рядом.

Мы помолчали. Сигарета сама по себе догорела в моих пальцах, я и забыл про неё… Мир вокруг сузился до пределов, доступных взору. Словно и не было в нём больше ничего, только вот эта весёлая собака, музыка, льющаяся из открытых окон ресторана, и красноватая полоска над горизонтом, оставшаяся на память об утонувшем солнце.

– Как ты себя чувствуешь? – чуть смущаясь, спросил я у Рихо. Мне и в самом деле было неловко за тот удар.

– Спасибо. Уже почти нормально, – спокойно ответил он. – Нога ещё побаливает, а так…

– Тебя послали? – поинтересовался я.

– Да нет. Я завтра уезжаю, решил попрощаться. Заодно заберу твоего приятеля, этого… Как его?

– Дмитриева. Виталия Борисовича. Спасибо, Рихо.

– Пожалуйста. Я ведь был в Милане. Видел твою Паолу. Она спрашивала о тебе.

– Да? – без всякого интереса спросил я.

Он почувствовал это и, коротко взглянув на меня, усмехнулся.

– Пройденный этап, да?

– Почему? – Я пожал плечами. – Просто всё это – прошлое. Жизнь опять повернулась, Рихо, только и всего…

– Опять повернулась, и опять – задом… – пробормотал он. – Ты не представляешь, какую выволочку мне устроил Босс. Всё из-за тебя.

– Бесплатных пирожных не бывает, – усмехнулся я. – Ты же умный, знаешь.

– Читал… в детективах, – хмыкнул Рихо. – Кстати, Босс просил передать, что микроплёнка, которую ты ему передал, – его. Значит, вторая – твоя. Надеюсь, ты знаешь, что с ней делать?

– Уже сделал, – я кивнул на небольшое чёрное пятно, видневшееся на парапете. – Растолок, сжёг и даже заплатил штраф за экологическую диверсию. Можешь взять щепотку праха, проверишь в лаборатории.

– Возьму, – серьёзно кивнул он. – Я после этой сучки стал ужасно пунктуальным. Даша… Она, кстати, больше тебе писем не писала?