Русский мир. Часть 1

С теми же местами связано и еще одно интересное явление, характерное для русской колонизации новых земель. В новые места русские несли просвещение и образование. Причем, хотя в большой степени это было связано с деятельностью духовных лиц, не всегда исключительно в форме религиозного миссионерства. Показательна в этом смысле жизнь и деяния Иннокентия Вениаминова (1797–1879), епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Еще в начале своей бурной деятельности Иннокентий был отправлен миссионером на Алеутские острова, на которых прожил 10 лет. За это время он выучил алеутский язык, создал алеутскую письменность, составил алеутский букварь и грамматику, перевел Евангелие, которое он распространял между местными жителями, переписывая от руки. Позже, находясь на Аляске, он осуществил перевод Евангелия на язык местных индейцев – колошей. Традиционное представление об исконном невежестве и нежелании коренных народов Севера учиться Иннокентий, хорошо изучивший обычаи и психологию алеутов, решительно опровергал. Житие святителя Иннокентия рассказывает: «Трудно описать ту радость, с которой встретили алеуты переводы на их язык этих книг! Почти все они с усердием начали учиться грамоте. Нередко было можно встретить за этим занятием седых стариков и женщин»⁷¹. Заметим, кстати, что созданная русским миссионером-просветителем письменность прекратила свое существование в 1868 г. после перехода островов во владение США. Хотя православная традиция в тех местах уцелела, и многие индейцы Аляски до сих пор носят русские имена и посещают православную церковь.

Деятельность Иннокентия продолжалась по возвращении его в Сибирь. Он переводил священные книги на местные языки (кадьяков, эвенков (тунгусов), якутов и др.), составлял азбуки, открывал школы. Яркая незаурядная личность (он был канонизирован в 1977 г. после обращения к русской православной церкви представителей американской православной церкви), он сделал на удивление много для просвещения народов Севера, их христианизации и распространения образования. Причем никогда не связывал вопросы веры с распространением знаний, учиться могли и необращенные. Но было много и других (тот же Гончаров упоминает первую грамматику якутского языка, составленную Д. Хитровым), и не только лиц духовного звания. Много образованных людей было среди ссыльных поселенцев, они также нередко занимались обучением местных ребятишек. Это не говоря уже об общегосударственной политике, старавшейся распространять образование по стране более или менее равномерно (первый сибирский университет, основанный в 1878 г., – Томский – был девятым в России). Нельзя не упомянуть и географию первых российских университетов, открытых вслед за Московским: Дерптский (1802, Эстония), Виленский (1803, Литва), Казанский (1804), Харьковский (1804, Украина), Петербургский (1819), Киевский (1834, Украина). Больше половины сегодня оказалось заграницей!

Государственная политика играла далеко не последнюю роль в создании общероссийского единства, это был процесс не только стихийный, возникавший по мере переселения людей, но и целенаправленный, поддерживаемый государством. Это ярко проявилось в сфере образования. Государственная светская система образования в России складывается в XVIII в. и сразу ставит во главу угла принцип единства. Программы, учебники, требования – все разрабатывается в едином ключе для большой страны. Конечно, принимаются во внимание и местные особенности. Так, в XIX в. в гимназиях центральных районов обязательными для изучения языками являются французский и немецкий, в Архангельской губернии – английский, в южных губерниях – греческий, а в Иркутской – китайский. Но общим направлением было единство образовательной системы.

В советский период эта традиция еще более окрепла. Министерство образования, находившееся в Москве, твердо регулировало образовательный процесс в самых удаленных точках Советского Союза. Иностранцы удивлялись и иронизировали: «Ученица 5 класса может в середине учебного года переехать из Москвы в Новосибирск, пойти там в школу и не заметить перемены. Ученики 5 класса в Новосибирске будут проходить те же уроки, что и в Москве, читать те же учебники, и даже темы будут совпадать»⁷². И это было действительно так. Не только единая программа для всех, но даже одинаковая привязка к датам, одни и те же контрольные работы в одинаковые сроки – таков был порядок.