Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Время, благосклонное к политическим писателям, высмеивало поэтов чистого искусства и боролось с ними. Это же время в Англии и во Франции занесло топор палача над тем родом искусства, которому мы обязаны началом новой эры в его формах и понимании. Россетти, Суинберн, а во Франции – прежде всего Бодлер, но также Верлен и Малларме, позднее – Верхарн, чтобы затем в Германии найти свою вершину в совершенном и грозном искусстве Стефана Георге. Смеем предположить, что устремления и круг этих поэтов известны, коль скоро большинство из них представлены образцовыми переводами и так много перьев годами пытались растолковать этих поэтов немецкой публике.

К западным влияниям присоединилась северная магия Ибсена и романские чары Д’Аннунцио – вся Европа встретилась в этот решающий для российского писательского искусства момент, когда темное варварство враждебной искусству и капризной толпы, возглавляемой фанатичными вождями, проклинало искусство как роскошь и баловство. Для подрастающих образованных и талантливых молодых людей это было чересчур.

Их прекрасные порывы, долгое время подпитывавшиеся тайно, прорвались наружу с электрическим напряжением и вылились в новую «Бурю и натиск».

Однако в противоположность тому благословенному времени, когда юношески смелые «оригинальные гении», несмотря на иностранные влияния, создавали совершенные произведения, как, например, «Гёц»[629] или «Солдаты»[630] и в какой-то мере «Ниобея», появившимся на этот раз мечтателям удалось только неуклюжее подражание чужой манере. Поэтому неудивительно, что в первых тонких тетрадочках «Русские символисты» за 1894 год можно найти только карикатуры на французских мастеров, в основном на Малларме и Метерлинка. Но противники с уверенностью распознали врага, и грязные издевательства посыпались на дерзких молодых людей, которые потревожили мир любимого курятника. Жертвой стал издатель и инициатор движения Валерий Брюсов, и молодая московская школа едва не распалась под градом насмешек. Но появились славные союзники в Петербурге, которых проницательный критик и филолог Волынский (почитайте его книгу о Леонардо да Винчи, его работу о Достоевском; обе есть на немецком) смог описать в журнале «Северный вестник»: это были Бальмонт, Мережковский, его жена Зинаида Гиппиус, Сологуб и философ Розанов. Однако ни московский, ни петербургский журналы не были долговечны – лишь в 1899 году молодая армия объединилась на встрече, которая оказалась победоносной.

А именно: в 1899 году был основан журнал «Мир искусства». Его руководителем был Дягилев – известный и тонкий ценитель искусства, однако он был более предан изобразительному искусству и его представителям – Бенуа, Баксту, Сомову, Лансере, Головину, Врубелю и другим. Тем не менее, он охотно дал место и большинству упомянутых поэтов.

В 1900 году в Москве было основано первое издательство для молодых поэтов. Это была инициатива частного лица, знаменитый «Скорпион», который на сегодняшний день является самым замечательным издательством в России. В 1904 году, когда петербургский журнал «Мир искусства» прекратил свое существование, ежегодные альманахи этого издательства заменил журнал «Весы», просуществовавший до 1910 года и за столь короткое время сделавший всеобщей победу истинного искусства. Петербург не отставал от Москвы, основав журналы «Новый путь» и «Вопросы жизни», однако в лагере новых поэтов уже назревал разлад: более сильные москвичи отделялись от более быстрых петербуржцев. Посредничавшие журналы, такие как «Золотое руно» и «Искусство», просуществовали недолго. После начала революционного движения 1905 года петербуржцы решили провозгласить новое художественное направление – подвергшийся многочисленным насмешкам мистический анархизм, который, как и все выдуманное, вскоре канул в Лету. В ответ москвичи подняли знамя строжайшего символизма. Тем временем для новых литераторов открылся театр, а именно – Драматический театр несравненной актрисы Веры Комиссаржевской (+10.II.1910), в котором работал замечательный и вдохновенный режиссер В. Мейерхольд. Таким образом, у новых поэтов, над которыми смеялись еще 12 лет назад и которых клеймили ругательным словом «декадент», было все. Они шли от победы к победе, и сегодня они – «dernier cri» моды[631], как это происходит и в Германии, где в свое время разыгрывался похожий спектакль и где сегодня считается шиком восторгаться Георге и беспрестанно говорить о Рильке, Фольмёллере и Гофманстале.

После этого краткого исторического резюме литературного периода, очевидцем которого был и автор, остается добавить несколько слов о развитии и духе новых поэтов, чтобы прояснить место и сферу каждого из них, а также то, чем именно и насколько они были связаны с традицией русской лирики. Несколько слов – чтобы не опередить будущего историка. Мы будем говорить только о лирике, потому что эта книга только о поэтах.