Русский морок

— Не пройдет! Если его не включат в московскую группу для якобы завершения, будут последствия уже со стороны Председателя Краевого УКГБ, заслуженного генерал-майора. Не все так просто в нашем государстве, уж кто, как не вы, знает нашу полномочную бюрократию, урода на цветущем поле! Пишем и отправляем телеграмму с полным запретом. Пусть хоть врукопашную идет с ним. Приказ только один! Завершать операцию, делать полное прикрытие для ухода французов с информацией! — помощник помолчал и добавил: — Вплоть до силовых действий. Нам только не хватало на последней стадии сорвать всю эту трудную и долгую операцию!

Сербин молча смотрел на помощника, хорошо понимая, какие последствия могут быть на этом завершающем этапе.

— Ну, и как конфетку подброшу ей фотокопию первой страницы французского меморандума. Даже наша великая Дора Георгиевна еще никогда в жизни не держала в руках подобных документов.

Эти шифрограммы и копия первой страницы по фототелеграфу ушли в Краевой Комитет КПСС, где Нинель Федоровна, заведующая секретным отделом, через приемную немедленно связалась с Каштан.

Перспектива получить такую массивную, ценную аналитическую информацию из глубины «Централь», да еще вот так, сразу, выглядела невероятно, даже неправдоподобно. Чаще по крупинке, по зернышку доводилось собирать, а потом уже из мозаики собирать целостную картинку, чтобы сразу получить повышенной секретности документ — это было чересчур! Принимать, понимать и делать выводы Дора Георгиевна умела. Подозрения и вопросы она оставила на потом, после получения и изучения документа полностью.

Условия передачи меморандума Ищи поставил жесткие. После их ухода и благополучной доставки до места он через своих людей передаст, где взять весь материал. Доверенный человек позвонит Егору Подобедову, которому обозначит точное место.

Каштан поняла: «Они делают страховку на непредвиденные действия с нашей стороны. Не доверяют, урки! Хотя в целом грамотно распорядились этим фантастическим подарком. Теперь, после получения аналитической записки, да еще от такого автора, я смело могу работать с ним там, в Париже. Если буду там».

Она усмехнулась своим мыслям, но делать было нечего, пришлось принять условия.

Вернулась к телеграмме, пытаясь понять, что ей отвечать на приказ о недопустимости передачи информации об операции «Тор» третьим лицам. Неожиданно в дверь осторожно стукнули. Каштан встала и повернула ключ. На пороге стояла заведующая секретным отделом, большие, роговые очки вертела в руке.

— Там в отдел хочет пройти один человек и встретиться с вами. Он имеет допуск, но не полный. Он из нашего ГБ. Сейчас я его пропущу, и вы с ним встретитесь. Только, прошу, все шифровки уберите с глаз и покороче пожалуйста, рабочий день кончился.

— Что-то я не совсем понимаю это! — начала было говорить Каштан, но заведующая, сделав непроницаемое лицо, уже повернулась и пошла к тамбуру со стальными дверьми и милицейской будкой.

Быстрова, который приветливо улыбался и как-то странно кивал, она увидела, как только он появился в коридоре спецотдела и двинулся к ее комнате по работе с документами.

— Не понимаю, Павел Семенович, как вы сюда попали! — решительно заявила Дора Георгиевна, не отходя от полуоткрытой двери, явно не желая его впускать в кабинет.

— Скажу, проходил мимо, не поверите, скажу, что знаю об агентурной связи с Москвой, может, и поверите. Поэтому я ничего объяснять не буду, а вот поговорить надо. — Быстров еще шире улыбнулся и попытался протиснуться в кабинет, Каштан откинула полу жакета, отстегнула кобуру и вытащила свой дамский браунинг.

— Ах, вот как! — Павел Семенович чуть отступил назад и, глядя ей в глаза, продолжил: — Мы с вами соратники и должны работать вместе. Так что давайте проясним возникшую ситуацию! — и решительно шагнул в кабинет.

Каштан убрала пистолет, застегнула кобуру и, под натиском пропуская его, поняла, что его не остановит сейчас даже пуля!

Это непонятное и странное общение только началась, а у нее было такое ощущение, будто все это продолжается, не прекращаясь ни на минуту. Быстров молча сидел напротив Доры Георгиевны и ждал, пока та укладывала свои вещи в сумку.

— Так что скажете, уважаемая Дора Георгиевна? — обреченно спросил Быстров, когда увидел, что та собирается уходить. — Давайте не будем впадать в истерику от моего появления, а сразу же перейдем к делу.

— К делу, так к делу! — Дора подняла глаза на Быстрова. — Произошли некоторые изменения в плоскости нашей операции. Предположения об утечке всей научно-технической информации подтвердились из разных источников, предполагаемые фигуранты в разработке, но цели нашей операции не изменились, только поступила просьба ускорить ее окончание и передать все дела в Москву.

Быстров внимательно выслушал, задумался, глядя на Каштан отрешенным взглядом.