Русский морок

Оставшись одни в комнате отдыха, у Люка ходуном заходили руки и ноги, да так, что он просто рухнул в кресло, а Марта разрыдалась, прикрыв лицо ладонями. Люк встал и трясущейся рукой погладил ее по голове, но она отстранилась от него.

Вечером, перед выездом в аэропорт, их торжественно поздравили от лица директора SDECE в виде телеграммы, которую и зачитал им резидент. От себя добавил, что задания такой сложности и с таким великим результатом на его памяти не было, что он гордится своими коллегами и теперь, видя, какие люди выросли на его глазах в «Централе», он может быть спокойным за будущее Франции.

Люк и Марта с дипломатическим сопровождением вылетели в Париж. В толпе провожающих неожиданно Люку померещилось, что он увидел Сильвию Борисовну, но он это списал на свое слегка пьяное, срывно-нервное состояние и ничего не сказал даже Марте.

Ноябрь 1977 года. Краевой центр. Утро следующего дня выдалось хмурое, по небу неслись темно-серые, почти черные облака, которые придавливали город сверху. Потом повалил мокрый снег, да такой сильный, что весь транспорт почти остановился, буксуя в уже довольно глубоких сугробах на улице.

Дора Георгиевна осторожно приоткрыла дверь своего кабинета и вошла. За столом сидел Быстров и читал газету, увидев ее, он поднялся навстречу.

— Рад приветствовать вас! Я уж думал, вы не придете сегодня!

— Отчего так? — спокойно, снимая и встряхивая от снега пальто, спросила она.

— Ну, так, у нас же сшибка была вчера, которая чуть было не кончилась кровью!

— Да, будет вам фантазировать! Ведомственное разногласие!

— Ничего себе! Чуть было не перестреляли друг друга, а вы говорите тут про ведомственные разногласия.

— Дорогой Павел Семенович, не всегда то, что видится, является реальностью, не факт, что происходило что-то из ряда вон! Посмотрите сводку.

— Вот она, и у нас, и у МВД записана хулиганская потасовка. Участники не были задержаны.

— Ну, вот видите!

— Дора Георгиевна, товарищ полковник, не надо играть в кошки-мышки!

— А что вы хотите получить? Что желаете услышать? — расслабленным голосом спросила Каштан. Она не могла понять, что хочет начальник контрразведки.

— Вы у меня увели шпионов с информацией. На их прикрытие встали вы со своими бравыми ребятами. Это разве не чрезвычайное происшествие?

— Нет, не так! У меня чрезвычайные полномочия, а вы влезли в завершающий этап операции, что и вызвало те самые коррективы! Я же говорила вам еще вчера утром, перед всей этой закруткой, Павел Семенович, отойдите в сторону, не мешайте мне завершить работу. Не послушали меня, вот и получилась эта сшибка. Моей вины тут нет.

— Я понял слишком поздно цель вашей командировки сюда, только на последнем этапе. Кому-то там наверху взбрело в голову передать достоверную информацию по разработке в «КБхимпром» и Механическом заводе на Запад, используя вас как организатора и контролера. Что ж, вы справились с этим делом, и вся команда действовала у нас под носом весьма качественно, — он сел напротив и переспросил: — Ведь так?

Дора Георгиевна молча качнула головой, то ли подтверждая, то ли отрицая, потом достала фототелеграмму и показала ее Быстрову, тот взял, посмотрел и вернул со словами:

— Я провинциал, давно ежегодно не подтверждал знание иностранных языков и не могу прочитать, что здесь написано. Что это?

— Это аналитическая записка коллег из французской разведки, которую мы целиком скоро получим на руки. Здесь делается вывод о том, что в самое ближайшее время Советская Армия войдет в Афганистан и начнется война.

Быстров опешил, по всем канонам контрразведки этот материал он должен был принять за дезинформацию и не доверять выводам аналитиков, кроме того, везде трубили об апрельской революции, о начале построения социализма, о прыжке из феодализма в социализм, наподобие Монголии.

— Да нет же, это чепуха какая-то! — воскликнул он.

Дора Георгиевна старалась говорить минимально бесстрастно:

— К сожалению, вся информация внутри страны о делах в Афганистане дается не полностью, собственно, как всегда. Даже я, читая во Франции газетные статьи, слушая и смотря телевидение, могла сама сделать такие выводы. Там начались неприятности, переворот дал откат в контрреволюцию. Вот так-то, товарищ полковник. Я доверяю этому меморандуму. Нас ожидает попадание в перманентную войну, наподобие американского Вьетнама, которая будет отнимать последние средства, так необходимые именно сейчас, когда баланс сил качнулся не в нашу сторону! — на этих словах она остановилась и посмотрела на Быстрова, который внимательно слушал ее.