Русский национализм и национальное воспитание

И прав был черногорский князь, произнеся следующие слова по смерти своего великого покровителя: «История мира не запомнит человека, миропомазанника Божия, который, как Он, с большим самоотвержением посвятил бы благу человечества свое сердце, свою жизнь, свои мысли, свое неисчислимое оружие. Равным образом история славянства не знает более верного носителя и осуществителя славянской идеи. Его идеи и святость его стремлений в течение царствования затупили меч истребителей в руках искателей тщетной славы… Честь человечеству, честь племени славянскому, что оно родило столь великого сына, каким был Александр III. Честь и хвала великой России, что ее царь был защитником мира и блага человечества. Честь и для нас, черногорцев, составляет незабвенная и неоценимая любовь и дружба его…»

Так великий монарх стал царем мира для России. Теперь русского царя знали и искали с ним союза вне государства. Такого союза особенно настойчиво добивалась Германия, – того же искали Англия, Италия и Франция. Но Александр III держался политики свободных рук. Эта политика дала мир его империи. Но Александр III желал мира и всему миру и достиг этого вполне…

Последовал даже запрос из Франции: признает ли государь основательным со стороны Франции, если она прервет свои сношения с Германией? На это русский царь отвечал, что приезд вдовствующей германской императрицы в Париж никоим образом не может быть признан оскорбительным для национального чувства французов, а потому он уверен, что французское правительство сумеет оградить императрицу от неприятностей. В заключение государь заявил, что он не может серьезно смотреть на возможность возникновения франко-германской войны. Холодный душ подействовал. Всякие неприятности были предотвращены, ибо русский царь хотел не войны, а мира, – не смут, а спокойствия и равновесия.

Теперь действительно и на деле мировой мир держался в руке русского императора.

«Прямым, честным и непоколебимо твердым направлением внешней политики своей Александр III умел сдерживать воинственные стремления некоторых государств, благодаря чему за время его царствования не было ни одной войны».

Я позволю себе привести здесь отзывы некоторых французских писателей о нашем миротворце. «Из государей Европы самодержавный повелитель всея России первый протянул братскую руку Французской республике и удостоил нашу страну своей дружбы. Перед всем миром он громко удостоверил нашу силу, выразив тем полное доверие нашим жизненным силам».

«Александр III не вел войн. Другим способом он снискал себе славу, а своей стране преобладание. На мировых весах он положил тяжесть своей огромной империи на чашу весов. Не вынимая шпаги из ножен, он сделал Петербург центром европейской политики, а Россию вершителем судеб континента. Он имел самое ценное из качеств – характер. Благодаря этому он оставил след на современных событиях и приобрел себе имя в истории… Он твердо желал мира, он желал его страстно. И он его сохранил, защитил, сделал необходимым».

«Этот колосс, – говорит Эрнест Жоде, – в своей мистической простоте, изобрел или восстановил способ действия, который разрушал все макиавеллистические лукавства хитрецов и всякую наглость насилия. Пред ним сокрушались все подвиги духа Бисмарка. Он принудил признать силу справедливости, до тех пор гнувшейся под силою военною. Он очистил воздух, зачумленный дипломатическими хитросплетениями и циническою испорченностью последнего тридцатилетия».

«Александр III обладал даром покорять сердца. Никогда ни один государь не был столь популярен в своей стране, каким был самодержавный монарх всея России в нашей стране, столь гордой своими либеральными и демократическими принципами, столь преданной своему республиканскому режиму. В силу инстинкта и врожденной общности чувств он понял состояние души великой нации, еще не оправившейся окончательно после незаслуженно понесенного испытания и с неутомимой энергией работавшей для возрождения Родины. Он сумел затронуть чувствительную струну народа, страстно верящего в будущее величие своей национальности…»