Русский Newsweek №39 (306), 20 - 26 сентября 2010 года

Что это за клуб — хорошо знает Эдриан Фью-Берман. «Если вы молодой и перспективный медик, то рано или поздно с вами свяжутся представители какой-нибудь фармацевтической компании, — говорит она. — Они пригласят вас в ресторан. Дорогой обед, хорошее вино. А потом попросят рассказать о своих научных работах». Если ученый придерживается взглядов, отвечающих интересам компании, его непременно возьмут на примету. «Начнут приглашать на свои конференции и помогать писать статьи, — смеется Фью-Берман. — А если ваша точка зрения им невыгодна, то за обед они, конечно, заплатят, но больше вы их никогда не увидите».

Чтобы разобраться в том, как это на самом деле происходит, Newsweek разослал анкеты десятку авторов, работавших с DesignWrite и Wyeth. Наш опрос был анонимным. Мы просто пытались понять, как сами ученые воспринимали такое сотрудничество и как все это началось. После того как в прошлом году часть служебной переписки Wyeth и DesignWrite была раскрыта, у наших адресатов начались серьезные проблемы в родных университетах. На письмо корреспондента Newsweek ответил только один ученый. Но зато дважды. Первое сообщение известного австралийского исследователя выглядело странно. «Джуди, это все никак не прекратится! — писал медик — Что с этим делать? Есть идеи?» Джуди звали главу пресс-службы университета — ученый по ошибке отправил это сообщение журналисту Newsweek. Через пару минут пришло второе письмо — на этот раз с ответами. «Представители Wyeth подошли ко мне, когда я выступал на спонсируемой ими конференции, — рассказал исследователь. — Они предложили оформить мой доклад в виде статьи, и я согласился». Ученый настоял на том, что все данные в статье точно отражают его собственные идеи.

В этом же самом корреспондента Newsweek убеждал глава DesignWrite Майкл Платт. «Многие пытаются доказать, что мы намеренно искажали медицинские данные, — заявил он. — Это не так. Авторы написанных при нашем содействии статей полностью контролировали весь процесс». В компании Pfizer, которая в прошлом году купила Wyeth, тоже готовы поспорить с Фью-Берман: «Исследовательница почему-то все время обходит один момент — все эти статьи успешно прошли рецензирование в серьезных академических журналах».

«Мои претензии не столько к тому, что было написано в этих текстах, — парирует Фью-Берман. — Вся проблема в том, как это было написано. Моя первая специальность — филология. Поверьте, я знаю, как с помощью различных формулировок можно расставить нужные акценты». Редакторы медицинских журналов на такие нюансы внимания не обращают, сетует исследовательница. В результате на эти удочки попадаются прописывающие лекарства врачи.

Сейчас Фью-Берман пытается научить своих студентов не делать такие ошибки: «После небольшой тренировки они начинают уверенно находить в статьях маркетинговые вставки». Исследовательница уверена — таких статей в научных журналах сегодня очень много. История с Wyeth — просто наиболее яркий пример. На похожих вещах ловили и другие фармацевтические компании. Например, в прошлом году выяснилось, что научное издание Australasian Journal of Bone & Joint Medicine на самом деле финансируется известным производителем лекарств Merck. Там компания размещала написанные при своем участии материалы. А затем на эти статьи ссылались как на независимые исследования.

Последствия каждой такой публикации пациенты будут чувствовать на себе многие годы. В этом уверен американский юрист Эрик Уолкер. «После всех скандалов Prempro все еще можно купить в США, — говорит он. — Производитель снизил дозу гормонов и нанес на этикетку предупреждающую о риске рака надпись. А врачи продолжают выписывать его как ни в чем не бывало — ну не признавать же им свои ошибки». У Уолкера к этому лекарству старые счеты. В свое время он защищал интересы пострадавшей от Prempro Донны Скроджин. В прошлом месяце компания Pfizer признала требования женщины справедливыми и теперь выплатит ей компенсацию. «Никакая сумма не в состоянии искупить нанесенный ущерб, — уверен Уолкер. — В результате операции Скроджин потеряла обе груди, а за шесть лет постоянных судов смертельно устала».