Русский Newsweek №42 (309), 11 - 17 октября 2010 года

Сегодня нобелевский комитет объявил лауреатов премии в области физики. Ими стали ученые российского происхождения — Андрей Гейм и Константин Новоселов. Исследователи получили престижную награду за то, что создали в лаборатории новую форму углерода — графен. В 2005 году физики показали эту лабораторию корреспонденту Newsweek Александру Роткину. Оказалось, что знаменитый графен можно получать буквально на коленке.

....Да Джанг, аспирант Андрея Гейма, высыпает чешуйки чистого графита на обычную липкую ленту, а затем принимается склеивать и разлеплять две ее половинки между собой. Это приходится делать много раз. Вот собственно и вся технология. Затем пленку кладут под мощный микроскоп. Если Да Джанг поработал на совесть, сотрудники лаборатории увидят мельчайшие чешуйки — слои углерода толщиной всего в один атом.

«Не очень технологичная процедура, но нам и не нужны килограммы графена»,— смеется Константин Новоселов. Много графена и не получишь. Один слой — это 0,3 нанометра, в 500 000 раз тоньше человеческого волоса. Получив уникальный материал, ученые теперь исследуют его физические свойства.

Среди прочих в лаборатории Гейма этим занимается украинец Леонид Пономаренко. Выпускник харьковского Института радиоэлектроники приехал в Манчестер всего месяц назад, так что результатами похвастаться пока не может. Он изучает электрические свойства одноатомных пленок из графита. По его словам, из них можно делать супер-транзисторы — строительные элементы микропроцессоров будущего. По сравнению с традиционными они будут быстрее, миниатюрнее и дешевле. Конкурировать с Intel Леонид не планирует: «Наша задача — доказать принципиальную возможность создания такого транзистора». До того, как заняться этим проектом, Леонид работал в Амстердаме. Но там ему не понравилось — слишком уж медленно голландцы работают, а Гейм все время подгоняет, и это здорово.

«Сейчас мы понимаем, что двумерные материалы принесут больше, чем мы ожидали первоначально»,— заявляет Андрей Гейм. Он сравнивает одноатомные слои с полимерами. «Я только что из Африки. 15 лет назад на Килиманджаро не было ни одной пластиковой бутылки. Теперь каждый год с нее снимают по 100 000 штук»,— убеждает меня профессор. Проще перечислить те области, где полимеры сегодня не применяются.

Такая же судьба, по его мнению, ожидает графен. «На его основе люди будут создавать слоистые композитные материалы с любыми нужными свойствами»,—конкретизирует мысль шефа Константин Новоселов. Например, материал, который будет проводником только вдоль своей оси и изолятором поперек. При этом в разных направлениях он будет иметь разную прочность, гибкость, прозрачность. Другой сотрудник лаборатории — Тим Бус изучает возможность использования одноатомных пленок в качестве мембран — тонких проводящих подложек, на которую биологи смогут прикреплять молекулы ДНК и белки и быстро анализировать их свойства.

«Очень перспективное направление, моя мечта», — вздыхает Новоселов. Сам он пока занимается другим — создает из одноатомных слоев углерода химические датчики. Последняя его разработка способна чувствовать всего одну молекулу газа, попавшую на поверхность. Чуть-чуть инженерной работы — и на вооружении служб безопасности появится супернос, который позволит легко находить взрывчатку или наркотики. «Мы получаем столько денег, сколько можем переварить, а больше нам и не надо»,—улыбается Гейм. С момента открытия графена, на его лабораторию начала работать научная репутация. «После публикации первых работ на тему одноатомных слоев мы кинули клич, нам был очень нужен чистый графит», — подводит меня к еще одному столу Константин Новоселов. На нем стоит белое ведерко из Англии, пакетик из Германии, коробочки из Канады и Японии, пара кулечков из Северной Кореи и с Мадагаскара. Их прислали быстро и совершенно бесплатно.

Ботанический пат

На правах рекламы

Плеврит, фарингит, туберкулез и прочие болезни органов дыхания  www.eledia.ru

Автор: Никита Максимов

Павловская опытная станция под Петербургом

Доклад научной комиссии о состоянии Павловской станции только запутал ситуацию с редкой коллекцией растений

Несколько лет назад биолог Михаил Лебедев работал под Петербургом на Павловской опытной станции. Потом его уволили, но он все равно каждый день приезжает туда по делам. Теперь у Лебедева собственный бизнес — научно-производственный питомник растений. Он получил под него землю у бывшего начальства. «Я помогаю им сохранять и размножать растения, — смеется бизнесмен, — у меня есть на продажу такие виды, которых нет даже на самой станции».