Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг.

Как результат волокиты с реабилитацией, немалая часть офицеров просто предпочла скрыться от нового режима. Между тем десять тысяч офицеров были крупной силой, фактически корпусом, сплоченным, сильным своей высокой выучкой и идейностью, подобная сила под надлежащим контролем вполне могла бы позволить Деникину одержать победу над красными. Однако деникинский режим вместо этого предпочел заниматься бюрократической волокитой. Более того, многие офицеры в Киеве подвергались совершенно незаслуженным преследованиям, арестовывались на основе анонимных доносов.

На этом фоне показательны неоднократные приказы председателя РВСР Л.Д. Троцкого о недопустимости расправ с пленными белыми офицерами и солдатами. В приказе по войскам Южного фронта № 126 от 18 июля 1919 г. в связи с предстоящим наступлением Троцкий предупреждал: «Товарищи красноармейцы, командиры, комиссары! Пусть ваш справедливый гнев направляется только против неприятеля с оружием в руках. Щадите пленных, даже если это заведомые негодяи. Среди пленных и перебежчиков будет немало таких, которые по темноте или из-под палки вступили в деникинскую армию. Деникинские генералы распространяют среди насильно мобилизованных ими солдат и младших офицеров лживые слухи, будто красные войска истребляют пленных. Этим путем деникинцы стремятся, с одной стороны, запугать своих солдат и офицеров, чтобы удержать их от перехода на нашу сторону, а с другой стороны – ожесточить свои войска и довести их до зверских погромов над рабочими и крестьянами.

Тем важнее для нас показать деникинским солдатам и офицерам, что мы истребляем только врагов. Кто приносит повинную, кто переходит на нашу сторону с чистым намерением или кто попадает к нам в руки как пленник – тому пощада.

Приказываю: пленных ни в коем случае не расстреливать, а направлять в тыл по указанию ближайшего командования»[400]. Разумеется, сложно говорить о том, насколько твердо выполнялся этот приказ.

Аналогичный приказ Троцкого от 24 октября 1919 г. касался войск 7-й армии, оборонявшей Петроград: «Товарищи красноармейцы, щадите пленных, встречайте по-товарищески перебежчиков. В белогвардейской армии только ничтожное меньшинство состоит из бесчестных, развращенных, продажных врагов трудового народа, подавляющее большинство состоит из одураченных или насильственно мобилизованных. Даже среди белого офицерства значительная часть сражается против Советской России из-под палки или обманутая агентами англо-французских и русских биржевиков и помещиков… Бессмысленная кровожадность чужда Рабоче-крестьянской Красной армии. Перебежчикам не грозит в нашей среде ни малейшей опасности…

На Восточном фронте из армии Колчака к нам перебежали многие сотни офицеров, которые прониклись величайшим уважением к организации и сплоченности и героизму Красной армии.

Теперь они служат в наших рядах.

Нет сомнения, что предстоящий распад армии Юденича толкнет в наши ряды лучшую часть белогвардейских офицеров, которые ныне еще идут на вожжах у Юденича. Всякий, кто искренно и честно хочет служить рабоче-крестьянской власти, найдет место в наших рядах»[401].

Парадокс истории и показатель уровня мышления руководства сторон Гражданской войны: большевики сумели успешно использовать враждебное им офицерство, тогда как белые не смогли в полной мере воспользоваться даже дружественными себе офицерами.

Добровольческое офицерство (в основном офицеры военного времени) обладало коллективным мировоззрением, которое иногда называют специфически маргинальным[402]. Отличительными чертами его были непримиримость к врагу, воинствующий национализм, мессианское самовосприятие, фатализм, авантюризм, обесценивание жизни и морали. Эти особенности вели к негативному восприятию носителями подобного мировоззрения даже сторонников белых, которые какое-то время находились на советской территории или служили у красных. В результате белые теряли часть своей социальной базы.

О фатализме белых офицеров из окружения генерала Н.С. Тимановского в 1919 г. вспоминал капитан К.Л. Капнин: «Жизнь наша… носила вполне характер Запорожской Сечи. Люди все были молодые, смотревшие бесчисленное число раз в глаза смерти и в глубине души верившие в свою обреченность. Мало из нас действительно осталось в живых. Пули и тиф имели богатую жатву»[403].

Белое офицерство никогда не было единым, представляя собой конгломерат различных групп и группировок, стремившихся к обособлению. Это имело негативные военно-политические последствия для самих белых. На протяжении всего 1918 г. командование Добровольческой армии едва находило общий язык с казачьими атаманами по вопросу совместных действий. С разгромом Германии в ноябре 1918 г. и прекращением ее помощи Дону назрел вопрос об объединении Добровольческой и Донской армий под единым командованием. Объединение двух сил, боровшихся с большевиками, позволило бы равномерно распределить имевшиеся у каждой из сторон ресурсы (рядовой состав, командные кадры, снабжение), но этот процесс протекал очень болезненно.