Русский пятистатейник

Литовская parankà со значением «сбор, собирание» буквально перекликается с русской порукой – значением, которым так любят козырять норманнисты, выводя этимологический смысл «варягов» из скандинавских корней. Этимологически славянская рѫка [roƞ-ka] связано чередованием с литовским renkù, rinkaũ, riñkti в значении «собирать».

А что такое Русь, как ни собрание, ни собирание, ни сбор, ни собор?! До сих пор жива идея – собирания земель Русских… «под рукой». Идея соборности русской православной церкви как философии русской во многом объясняется преемственностью, культурой и традициями русскими, перенесёнными на христианскую почву. Да и вспомним сказки, былины русские – пир за столом, где по правую руку, по левую…

И действительно, если мы откроем русские летописи, то основным толкованием слова «Русь» будет словосочетание «под рукой»:

«Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между ру^сю и греками … Мы от рода ру^ска… – …посланные от Олега, великого князя ру^ска, и от всех, кто под рукою его. …Для укрепления… дружбы… между христианами и ру^сю … по желанию… великих князей… от всех находящихся под рукою его сущи руси [в тексте выделено мною. – А. М.]»³¹.

Примеров тому не счесть

Зрительный образ

Пальцем укажем слово в аутентичном (др.-греч. αὐθεντικός – подлинный) тексте – в оригинале, в подлиннике. Автор обещал пальцем в тексте летописи указать на первослово наше. Что ж, пришло время исполнить обещание. Перелистываем страницы издания летописи и вчитываемся в договор от 912 года, где писано от имени послов Олеговых:

От рода «Рука»?! Перелистываем летописные страницы чуть назад – и под 907 годом читаем:

Дальше – больше:

Как говорится, хочешь – верь глазам своим, не хочешь – не верь. Но факт остаётся фактом: когда речь заходит о договорах князя Олега с греками 907 и 912 годов, слово «русь» сложнее сыскать в текстах списков летописи, нежели слово «рука» на месте предполагаемой Руси, а ещё чаще на месте обоих слов летописец писал один слог – «Роу».

В подлинном летописном тексте мирного договора князя Олега с царями греческими от 907 года мы неожиданно наталкиваемся на словосочетание «Рукыа град», вместо «Русский град». Далее, листаем страницы в поисках слова «русь» – и не находим. Под 912 годом читаем – и глазам собственным не верим. Писано от имени послов Олеговых: «мы от рода Рука», вместо «рода русского». Читаем: «посланы от Олега, великого князя Рука»… А чтоб никто, кажется, не сомневался, летописец добавляет строкой ниже: «И от всех их суть под рукою его», мол, князей светлых и великих, и его великих бояр, то бишь князей-посадников, удлинявших руку великого князя.

_______________________

Радзивиловская летопись, л. 16 об.:

Разумеется, слово «рука» на месте Руси или определения русский (и молчанием обойти сей факт было бы лукавством) содержит надстрочный знак – титло буквенное:

Титло указывает на сокращение, то есть на пропущенную букву: г, д, о, р, с. Да, это так, писцы сокращали многие слова на письме. Но вот вопрос: что было писано в оригинальных текстах, которые легли в основу летописи? Ведь писец вряд ли бы сам додумался до составления пунктов международного соглашения между Русью и самодержцами греческими, которые имели место быть за полутысячелетие до написания им этих строк.

Наконец, кто, когда и почему чертал все эти титла буквенные:

Лаврентьевская летопись, на типографское издание которой мы ссылались, на самом деле не содержит в тексте эпизодов международных договоров 907 – 912 годов между Русью и Византией. Текст Лаврентьевского списка между 9-м и 10-м листами был дополнен из текста Радзивиловского списка толкователями и издателями так называемой «Повести временных лет», поскольку считается, что обе упомянутые летописи основаны на общем протографе, и потому-де эти тексты согласуются между собой. Вот их, согласовав окончательно, и положили в основание современных взглядов на русскую историю, а затем каждый, кому не чуждо искание смыслов в словах, перетолковывал на свой особый лад. И здесь возникает ещё один непраздный вопрос: что с чем согласовали, а что затемнили?