Русский пятистатейник

Грамматический род – женский: онарука и она Русь.

_______________________

Русская буква У: рѫка > рука.

_______________________

Акцентная система подвижна в парадигме – перенос ударения на акут: рукА, рукИ, рУки, рукЕ, рУку… – рУсь, русИ, рУсью…

Частные различия акцентных систем, с точки зрения порядка и места переноса ударения на акут, объясняются тем, что слова относятся к разным склонениям, которые наделены различными падежными окончаниями, а стало быть, подвижные нисходящий и восходящий тона мелодического ударения соответствуют каждый своей новоприобретённой парадигме и не могут соотноситься с конкретными падежами.

То, что слова «рука» и «русь» относятся к разным склонениям, объясняется тем, что после того, как от материнского слова «рука», принадлежащего 3-му склонению древнерусского языка (1-е склонение великорусского), его твёрдой разновидности, образовалось в результате палатализационных процессов слово «русь», последнее превратилось в начальную форму (имен. пад. ед. ч.) и само заматерело – и принадлежать такое новообразование должно было исключительно парадигме, которой свойствен в имен. пад. ед. ч. женский род и окончание Ь (< [ĭ]). И это 4-е склонение древнерусского языка (3-е склонение великорусского). Исторически продуктивное. Ему принадлежат такие слова, как ночь, печь, вьсь (деревня), кость, рожь и множество других. Именно грамматически первородный женский род и новоприобретённый мягкий тип склонения на Ь (< [ĭ]) и определили принадлежность производного слова к совершенно другой парадигме.

_______________________

Палатализационные процессы в парадигме слова «рука», которые являлись основанием для отделения какой-либо словоформы в самостоятельное слово, будь оно востребовано в языке, также дают положительный результат: К > ТС’ и CT’ > Т’ и С’ перед гласными переднего ряда и j.

Откроем падежные склонения слова «рука»:

где в дат. и местн. падежах ед. ч. и им. и вин. падежах дв. ч. в результате К + Ѣ ([ě], т. е. [ие]) = ЦѢ [т’с’ие].

В соответствии с фонетическими условиями палатализации мы имеем словоформу, которая с рубежа IX–X вв. звучит как [rutsie], а прежде, до образования русской буквы У, звучала так: [roƞtsie]. Ну а ситуаций, когда русскоязычный человек, сызмальства привыкший склонять родные слова по всем падежам, со всеми предлогами и во всех мыслимых и порой даже немыслимых словосочетаниях и при этом слёту на слух воспринимать, когда они слетают с других уст, употребляет в качестве номинатива эти палатализационные формы, попросту не счесть, ибо речевые ситуации сами подсказывают: когда вам нужен мастер на обе руки, чтобы, например, проконопатить и просмолить ладью, вы кричите: «Рутсие!». И меч за рукоять или ручник (пращу) как воин вы держите в своей рутси. Но порой вы вынуждены вручать свою собственную жизнь в чьи-либо обе надёжные – рутсие. И власть на местах князь долгорукий передоверяет верной рутсие. И даже наследного княжича, а с ним и дело, которому Рюрик отдал всю свою жизнь, он вручает Олегу в рутсие, которые не предадут память… В украинском и в белорусском современных языках, как и в южно-русских наречиях, до сих пор звучит это слово в его палатализационной форме – руцi [rutsi], точно так же, как и финское Ruotsi [rutsi]. Как принято говорить на Руси – точь-в-точь.

_______________________

Да!!! Таким образом, экспресс-анализ: грамматический род, акцентная система, русская буква У и палатализационные преобразования в парадигме (при склонении по падежам) – указывает не только на отсутствие противопоказаний для того, чтобы признать слово «рука» в качестве реального кандидата в первослово наше, но и подтверждает возможное родство двух слов – «рука» и «русь». Остаётся дело за продуктивной в русском языке того периода словообразовательной моделью и смыслом, наполняющим слово «русь» конкретными лексическими значениями.

Матрица

Словообразовательная модель в свете исторической грамматики русского языка выглядит вот так вот:

«…зълоб-а – зълоб-ие – зълоб-ь…

Каждое из этих и подобных слов относилось к определённой части речи, обладало присущими ей грамматическими категориями и системой форм словоизменения, т. е. имело свою собственную морфологическую характеристику»²⁸.

«Собирательные существительные, обозначающие совокупность животных, растений, предметов, образовались с помощью суффикса -j-: лист – листие, стул – стулие. Собирательные существительные грамматически отличались от современных собирательных существительных, т. к. могли изменяться по числам: листие “совокупность листьев одного растения”, а листия “о нескольких листах”. Таким образом, форма листия – закономерная форма собирательных существительных мн. ч. ср. рода (ср. у конкретных существительных м. р. им. пад. мн. ч.: листы < листи)»²⁹.