Русский романс

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру

Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,

И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!

<1842>

267. «Я пришел к тебе с приветом…» [278]

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,

Весь проснулся, веткой каждой.
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,

Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду

На меня весельем веет.
Что не знаю сам, что буду
Петь, — но только песня зреет.

<1843>

268. «Облаком волнистым…» [279]

Облаком волнистым
Пыль встает вдали;
Конный или пеший —
Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет

На лихом коне.
Друг мой, друг далекий,
Вспомни обо мне!

<1843>

269. Узник («Густая крапива…») [280]

Густая крапива
Шумит под окном,
Зеленая ива
Повисла шатром;

Веселые лодки

В дали голубой;
Железо решетки
Визжит под пилой.

Бывалое горе

Уснуло в груди,
Свобода и море
Горят впереди.

Прибавилось духа,

Затихла тоска,
И слушает ухо,
И пилит рука.

<1843>

270. «Уж верба вся пушистая…» [281]

Уж верба вся пушистая
      Раскинулась кругом;
Опять весна душистая
      Повеяла крылом.

Станицей[282]

тучки носятся,      Теплом озарены,
И в душу снова просятся
      Пленительные сны.

Везде разнообразною

      Картиной занят взгляд,
Шумит толпою праздною
      Народ, чему-то рад…

Какой-то тайной жаждою

      Мечта распалена —
И над душою каждою
      Проносится весна.

<1844>

271. Серенада («Тихо вечер догорает…») [283]

Тихо вечер догорает,
      Горы золотя;
Знойный воздух холодает, —
      Спи, мое дитя.

Соловьи давно запели,

      Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели, —
      Спи, мое дитя.

Смотрят ангельские очи.

      Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи, —
      Спи, мое дитя,

<1844>

272. «Свеж и душист твой роскошный венок…» [284]