Русский романтизм

пророчествами о будущем. Первый сон связан исключительно

с темой страсти; второй — с темой тайны. Строение снов,

таким образом, повторяет строение повести, подтверждает

тематическую двухпланность рассказа.

Половина первого сна состоит из нитей, идущих к впеча-

тлениям от первой и, по преимуществу, от второй встречи. Во

сне красавица предстала „вся белая, с длинными белыми

крыльями". В окне Соррентского павильона тоже некогда

появилась „стройная женщина, вся в белом" (стр. 243), точно

так же, как и в Михайловском: „широкое белое платье облекало

и теперь ее члены" (стр. 245).

Мотив прощания во сне восходит к моменту прощания во

второй встрече, причем и во сне, и на яву звуки „Addio" про-

должительно звенят, все наполняя вокруг собою. 2) Во сне рас-

сказчик простирает к летящей красавице жадные руки; на яву

он полон жадного любопытства к ней.

Вторая половина сна предсказывает конец любовной

истории. Во сне красавица тает в золотых нитях солнца-паука;

в конце повести она хоронит свое умершее сердце. Та же кон-

струкция и во втором сне, связанная с темой таинственного.

Во сне перед рассказчиком ряд преград, не позволяющих ему

проникнуть туда, куда зовет его незнакомка; и в действитель-

ности— препятствия в лице всех тех, кто скрывает от него

незнакомку. Во сне Лукьяныч в образе Дон-Кихота, он непод-

купный; таким же предстанет он и на следующее утро, когда

откажется от предложенной ему серебряной монеты и получит

от рассказчика наименование „старого плута, Дон-Кихота Ламан-

ческого". Появление героини во сне пророчествует о третьей

встрече на маскараде. „Так вот он этот шут!" говорит она во

сне. А во время разговора на маскараде сам рассказчик чув-

ствовал, что быстро превращается в какого-то ухмыляющегося

дурачка (стр. 266). Э гу форму сна-резонатора и сна-пророчества

Тургенев ввел позднее в „Первую любовь" (стр 69), в „Нес-

частную" (стр. 269).

„Волнуемый такими беспорядочными, отрывчатыми мыслями, я за

снул поздно и видел странные сны" (стр. 247).

3) Иная форма сна в „Андрее Колосове" — сон отрезвляющий (стр. 31).

1361

Символика ^НЬ| в >>^рех в с тРе ч а х " фантастические; в пер-

CHa вом — крылатая женщина превращается в облако,

тающее в золотых нитях солнца-паука, в образе

которого является незнакомец. Во втором сне Лукьяныч имеет

облик Дон-Кихота, ищущего свою Дульцинею. Фантастика

снов держится на символике; чтобы выяснить ее роль в рас-

сказе, надо вскрыть значение символов — путь для этого —

соответствующие аналогии в творчестве Тургенева.

Образ женщины-облака повторяется у Тургенева во сне