Русский с «Титаника»

– Не этот, не Отто Оттович… – пояснил торговец. – Его двоюродный дядя, Август Иоганнович, штаб-ротмистр Отдельного Корпуса Пограничной Стражи. Да, он поставил дело по-немецки основательно… Куда там бедным евреям! – Бонивур горько хохотнул. – Сплавил Стефановича со службы, на его место посадил своего бывшего сослуживца. А всем нам объяснил, что ходить мы будем отныне только по тем тропам, какие он укажет, и каждый восьмой груз – его. И упаси нас Иегова обмануть его и пытаться впихнуть в мешки какую-нибудь дрянь! Кое-кто не понял и отправился греметь кандалами… Так мы и жили. Август Иоганнович получал благодарности и наградные деньги за якобы отбитую контрабанду, а мы хоть вздохнули спокойно, хотя денег сильно больше не стало. Он-то и свел меня с Гроссманом. Тому нужен был ловкий и неболтливый человек, и наш… хозяин сосватал ему меня. Тогда Арон еще не был так богат, но уже проворачивал веселые дела, возил через границу золото, какое скупали его дружки у сибирских старателей. Не брезговал и золотом из курганов… Да, – с явной завистью произнес Бонивур. – Арон – это голова! С краденным золотым песком многие мухлевали, но только Арон догадался переплавлять его в слитки и ставить на них китайские иероглифы. И если даже полиция их находила, всегда можно было сказать: мол, купцы маньчжурские оставили в уплату за товар. Я быстро стал правой рукой этого шлимазл… э-э-э этого достойнейшего человека. – Пьяная физиономия купца первой гильдии отразила злобный горький сарказм. – Мне везло, я разбогател и отъелся за голодное детство. Потом он дал мне денег, чтобы я открыл магазин готового платья в Гродно. Не по доброте дал, само собой. В нем продавался кое-какой товар из-за кордона, но главное – то, что лежало в кладовых, чтобы уехать в Киев или Петербург…

Там же мы прятали более хитрый товар – от уральской платины до краденого антиквариата. О, у Гроссмана самые обширные знакомства! – многозначительно поднял палец негоциант. – Так все и строилось. Арон вертел дела в столице, я – в Западном крае, а Август Иоганныч нас прикрывал. Помог вывести конкурентов. Одних просто спровадил на буцыгарню, других застрелили при переходе кордона… Помню еще, как-то один присяжный поверенный, защищавший торговца, перешедшего Гроссману дорогу, затеял слишком глубоко копать наши дела… Азохен вэй! Да если бы я рассказал даже половину того, что знаю, я бы не отделался ссылкой, как бедный старый Шломо! Меня бы удавили еще в арестном доме на второй день!

Ну да не об этом речь, – махнул рукой Бонивур, и Юрий, что называется, нутром почуял – его визави переходит к главному.

А потом, года три тому к нам явился господин старший лейтенант. Август Иоганныч к тому времени в чине подполковника вышел в отставку и купил имение под Винницей. Но прислал письмо, где очень просил посодействовать родне… Сперва того интересовали только древности, но не всякие, а только те, о которых ходили слухи, что с ними дело нечисто. Особенно отчего-то зеркала. А потом он задумал какой-то большой гешефт в Америке и пообещал, что дела в России будет вести через нас.

Гроссман-то и послал меня присматривать за Нольде. Его интересует одна вещь… необычная вещь… С ее помощью Отто Оттович каким-то образом получил доступ в неведомые области знания, в Шеол, или к Древу Сефирот, как говорят каббалисты. Если б я понимал, что они имеют в виду! Или еще куда. Гроссман хотел узнать, нельзя ли его получить для себя. Присматривать… – покачал он головой. – А как присматривать, если я его не вижу? А Гроссман, он ведь только на вид кажется мирным торговцем. И я боюсь. Боюсь… Я одинок, моя жена умерла от чахотки на третий году после свадьбы, так и не дав мне детей. Но у меня есть родня, есть племянник Виталик, которого я очень люблю… И я хотел бы и дальше видеть их, а не помереть скоропостижно – случайно выпив вина с мышьяком или зарезанным шальным налетчиком, невсть откуда взявшимся. И, Юрий Викторович, вот что я скажу, – проникновенно произнес собеседник. – Бонивур не так богат, как Поляков или Бродский, но у Бонивура есть деньги. И если вы мне поможете, вы сами назначите цену…

Юрий промолчал, всем видом показывая, что разговор продолжать нет смысла.

– Ладно, позвольте откланяться, – неуклюже поклонился купец.

– Не смею вас задерживать, – сухо ответил стряпчий.

– Эх, Соломончик, да лучше бы ты и дальше клеил бандерольки на вонючий тирольский табак! – пробормотал тот себе под нос уже на пороге каюты.

– Странный тип… – озадаченно произнесла Елена, выбираясь из гардеробной. – Кто это? И что ему от тебя надо?

– Так… один жулик, запутавшийся в своих делах. Вот и пьет, и сам не знает, чего хочет от меня, – отделался общей фразой стряпчий.