Русский самородок. Повесть о Сытине

– На большую дорогу, Ванюша, ты выходишь. Славный путь, милостью божьей, избрал. Посеешь нивушку широкую, обильную. Умненько дело веди: на поле раздольном разны цветики растут да цветут. С одних цветочков пчелы мед собирают, а на других змея яд находит. Догадывайся, чего говорю. Шагай, не спотыкайся, нагрешил – покайся, только не попам-прощелыгам и тунеядцам, а ко стопам божьим припадай. Пусть от нивы книжной будет красота благоухающая, и чтобы цвела она и не увядала. При неудачах не падай духом, помни, что было и что стало: а было пусто, стало густо. Работай пуще, будет еще гуще!.. Но жизнь-то наша, Ванюша, что утренняя роса: солнце взойдет – роса пропадет. Вот и вся премудрая философия. А богатство? Зачем оно? Кому для баловства – это тлен, а кому для разворота дела – это в наследство народу. Кто после нас жив будет, тот и спасибо скажет. Есть у меня дружок в Нижнем Новгороде, страшенный богач, мельник, Бугров. Главный в секте староверов, так вот он столь к своим несметным богатствам хладнокровен, ведет себя яко нищий: чашка, ложка да синяя подушка всегда при нем, куда бы ни пошел, куда бы ни поехал… И больше ему ничего не надо.

– Знаю, слыхал про Бугрова, – сказал Сытин. – Спасибо за ваши пожелания, но я с Бугровым не одной масти, и не одной колоды. Он – король червонный, а я пока даже не валет.

– Господи прости тебя, с чем ты человека равняешь, с картами сатанинскими, нехорошо, Ванюша, нехорошо. После таких слов надо трижды уста перекрестить…

Расстались они тепло, дружески и надолго остались друзьями. И когда Сытин поднимался все выше и выше, старовер-печник, он же «беспоповский архиерей», частенько приезжал к нему на Валовую и Пятницкую пофилософствовать и попить из своей посудинки кипяточку без сахара…

Рост начального образования в деревне стал благодатной почвой для деятельности издателей. Сытин понял, учел и использовал это отрадное явление.

Производство новых лубочных литографий-картин для народа в это время так развилось, что образованная публика стала проявлять повышенный интерес к этому способу сближения с народом.

В 1882 году в Москве состоялась художественная выставка. Искусствовед академик М. П. Боткин, возглавлявший художественный отдел выставки, пригласил Сытина в ней участвовать.

Это приглашение было признанием лубка, как явления, как средства просвещения, нужного народу. Сытин с радостью откликнулся на просьбу Боткина, представил лучшие образцы картин, выпущенных в свет за последние годы. Раздел сытинского лубка на выставке был наиболее привлекателен для самой широкой публики. Это было и полезной рекламой для дальнейшего развития дела. Сытин получил диплом и бронзовую медаль за отлично исполненные картины.

С каждым днем художественная выставка пользовалась все большим успехом. Посетители заполняли залы. Иногда перед сытинскими литографиями создавалась толкучка…

Вот густая толпа полукругом перед картиной «Песня о патоке с имбирем». Изображен в центре торгаш-лотошник, продающий сласти – патоку с имбирем. Вокруг него мужики, волосатые, бородатые, в колпаках, в полосатых штанах, в лаптях; босоногие бабы, все в разных позах, веселые, нарядные.

Зрители на выставке, особенно деревенские, любуются картиной, находят в ней что-то достоверное и даже пальцем тычут, приговаривая:

– Этот, гляньте-ко, с рукавицей за кушаком, на нашего пастуха смахивает.

– А этот точь-в-точь пономарь от Николы с погоста…

Бойкий грамотей из толпы начинает читать нараспев, скороговорочкой, хоть пляши под его чтение. В другом месте можно бы, пожалуй, поприплясывать, поелозить лаптями по укатанной улице или по белому мытому полу.