Русский Саурон (СИ)

— Возможно, ты права надо будет перестраховаться, — после недолгого молчания произнес я. Через некоторое время мы стали читать длинное заклинание на эльфийском. Синеватое свечение стало постепенно впитываться в лежащие на столе доспехи. Как только последний луч вошел в них, ритуал магического укрепления брони был завершен. Оставив доспехи лежать на столе, я и Артанис покинули мастерскую, закрыв за собой дверь. Выйдя из дома, мы направились на прогулку в лес. Идя по тропинке, мы с Артанис наслаждались звуками природы: пением птиц, шелестом деревьев. Пройдя несколько десятков метров, мы остановились под кронами одного из деревьев. И тут, как назло, подул сильный ветер, и пошел дождь. Встав под дерево, я прижал к себе несопротивляющуюся Артанис. Эльфийка сама прильнула ко мне. Медленно наши губы соприкоснулись друг с другом. Страстно целуясь под деревом, мы не обращали внимания на сильный дождь. Из-за падающих с листьев капель платье Артанис стало насквозь мокрым. А поскольку оно было белым, то фигура эльфийки была отчетливо видна. Щелкнув пальцами, я создал вокруг непроницаемый купол, и падающая с небес вода перестала попадать на нас. Прервав поцелуй, Артанис посмотрела на меня. Я все же не смог сдержаться и начал развязывать лямки платья эльфийки. Как только они ослабли, одежда Артанис упала на землю. Эльфийка стояла передо мной полностью голой. Затем она снова прильнула ко мне. Опустив свои руки на попку Артанис, я стал мять её ягодицы, вызывая у эльфийки стоны. Прервав поцелуй, я при помощи чар избавился от своей одежды, после чего вместе со светловолосой эльфийкой лег на землю. Я старался не пропустить не один сантиметр прекрасного тела Артанис.

— АХ! ПРОШУ НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, — простонав, произнесла эльфийка, притягивая меня к себе. Уткнувшись лицом в грудь Артанис, я ласкал, целовал и посасывал её соски. Эльфийка от удовольствия прикрыла глаза и, уже не сдерживаясь, стонала. Своими ногами она обхватила мои бедра. Аккуратно введя свой член во влагалище Артанис, я добился еще порции новых стонов. Медленно, стараясь доставить эльфийке как можно больше удовольствия, я вводил свой член в нутро Артанис. Через несколько мгновений я почувствовал, что упираюсь в небольшую преграду.

— Сейчас будет больно, — обратился я к Артанис.

— Ничего, я все выдержу, — слегка улыбнувшись, ответила эльфийка. После чего я стал медленно двигаться дальше. Как только девственная плева была порвана, из глаз эльфийки потекли слезы. Однако Артанис не издала ни звука. Дав эльфийке некоторое время, чтоб придти в себя, я остановился. Как только боль прекратилась, Артанис попросила меня продолжать. Поначалу я двигался внутри эльфийки медленно, но затем с каждой минутой увеличивал темп.

— АХ! ОХ! О-О-О-О-О. ЭТО ЧУДЕСНО. КАК МНЕ ХОРОШО. О-О-О, — стонала подо мной Артанис. Эльфийка подставлялась под все новые и новые ласки…

********

Лежав на земле в обнимку со спящей Артанис, я смотрел на небо. Дождь, тем временем, все продолжался. Дабы не разбудить прижавшуюся ко мне эльфийку, я тихо произнес стих:

Дождь, как нежность, коснулся усталой земли.

Всё смелей, и сильней, и желанней ласкает.

Пробивает узоры в слое теплой пыли

И алмазов, жемчужин своих не считает.

Светлым градом обрушился щедро на лес,

Струи листья омыли, стекают неспешно.

Закружил, припустился, стеной льет с небес.

Светло-серый теперь цвет царит повсеместно.

Вдалеке заворчал вдруг проснувшийся гром,

Обещая дождю говорливую суть.

Растворился жары застоявшейся тромб,

Откровенье воды смыло прошлую муть.

Запах пьяной травы ударяет в набат,

Ночь идет, набухая тенями и плеском.

Мир, воскресший живому причастию рад —

Дождь шумит, насыщая всё влагой небесной.

А в душе только дрожь, как у листьев омытых.

Затухает в ночи возглас старой печали.

Пусть в пеленах дождя боль вся будет сокрыта,

И душа заблестит чистотой звёздной стали.

Едва я закончил декларировать этот стих, Артанис слегка приоткрыла глаза, после чего еще сильнеё прижалась ко мне.

******

В 502 году Первой Эпохи я и Артанис отправились в Дориат, так как до нас дошли слухи о том, что между эльфами и гномами начались разногласия. Если моя спутница целиком поддерживала своих сородичей, то я еще пока не мог определиться, кого поддержать. Предыстория зарождающегося конфликта была такова. После того как Берен и Лутиэн воскресли, они ушли жить в Оссирианд, оставив королю синдар Тинголу украденный ими Сильмарил. Вскоре в Дориат пришёл, выпущенный из плена Моргота, Хурин, и дал в благодарность за опеку Тинголом своего сына Турина, Наугламир — ожерелье гномов.