Русский штык на чужой войне

Между тем индейцы боготворили белогвардейского генерала неспроста. Он делал буквально невозможное, чтобы еще хоть как-то улучшить их жизнь. Так, Беляев добился принятия закона, по которому краснокожих и их имущество стали специально охранять от проникновения посторонних. Эта мера была направлена главным образом против спекулянтов, которые пытались спаивать индейцев алкоголем[1219].

С этого времени краснокожие друзья стали посещать Ивана Тимофеевича гораздо чаще, и очевидцы неоднократно видели в его доме совершенно голых индейцев. Пробирались они к нему ночью, украдкой в сад, окружавший его дом, когда бдительность полиции, не пускавшей в столицу обнаженных людей (к которым причисляли даже появлявшихся без верхней одежды), ослабевала. Однако и тут щедрость Ивана Тимофеевича не имела границ: чтобы они могли беспрепятственно выходить в город, он выдавал им свои штаны[1220].

Беляев скончался 22 июня 1957 г. В связи с этим в Парагвае объявили трехдневный траур. Едва ли не весь Асунсьон вышел провожать в последний путь прославленного русского генерала, почетного парагвайского гражданина и генерального администратора индейских территорий (гражданский чин Беляева).

Хоронили Ивана Тимофеевича с такими почестями, каких удостаивались только высшие государственные деятели страны. На похоронах, организованных властями Парагвая совместно с индейскими вождями, присутствовали сотни краснокожих друзей Беляева, которые пели выученную благодаря ему молитву «Отче Наш». У его гроба поочередно сменялся почетный караул из индейцев и ветеранов Чакской войны.

После церемонии прощания тело русского и парагвайского генерала согласно его завещению перевезли на военном корабле на остров, где он организовал индейский центр.

Краснокожие друзья Беляева соорудили для него могилу, больше напоминающую усыпальницу какого-то святого: она представляет собой нечто вроде огороженного мавзолея на высоких шестах, обсаженного кустами роз. Так индейцы хоронят только своих самых почитаемых вождей, возведенных почти на уровень божества – обычно они не закапывают своих умерших в землю, а подвешивают их тела в корзинах к ветвям и стволам деревьев.

Долго еще краснокожие братья Беляева пели над его гробом погребальные обрядовые песни и горевали так, что было ясно – они потеряли действительно очень дорогого для них человека.

Впрочем, парагвайские власти не удосужились взять на себя заботу о супруге человека, так много сделавшего для их страны. Тогда она находилась в ужасном состоянии, по свидетельству племянницы Ивана Тимофеевича Спиридоновой, «болея слоновой болезнью», почти лишившей ее возможности самостоятельно передвигаться. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться для нее пенсии от парагвайского правительства.

Однако краснокожие друзья Ивана Тимофеевича оказались более благодарными: они не забыли жену своего друга, помогая ей после смерти мужа.

Судьба архивов русских парагвайцев

Несмотря на свое весьма «пролетарское», критическое отношение Спиридоновой к своему белогвардейскому родственнику, она забрала его архив и впоследствии передала на Родину.

Таким образом, она его попросту спасла от уничтожения: когда племянница Ивана Тимофеевича впервые открыла ящик, где лежали его документы русского генерала, там она с ужасом увидела гнездящихся посреди бумаг мышей и кукарача. И во многом благодаря ей мы и читаем это повествование, написанное во многом на основе спасенных ею материалов.

Следует особо заметить, что жена самого Беляева не горела желанием передавать архив своего мужа в СССР. Дело в том, что кто-то из эмигрантов опередил Спиридонову: он взял с вдовы Ивана Тимофеевича обещание, что она передаст ему весь его архив. Поскольку за один раз все увезти было нельзя, этот эмигрант отобрал самые интересные, с его точки зрения, документы – воспоминания, часть дневников, письма и научные работы, обещая вернуться за остальным. И до сих пор неизвестно, где находятся эти документы[1221].

По всей видимости, эта часть беляевских бумаг так и лежит «мертвым грузом» – во всяком случае, данные материалы так и не были опубликованы. Скорее всего, кто-то из ушлых эмигрантов решил подзаработать и перепродал часть архива И.Т. Беляева какому-нибудь зарубежному архиву или частному коллекционеру.

Еще более печальная судьба постигла не менее ценный для историков архив противника Беляева, генерала Бобровского, который также находится вне доступа российских исследователей. И хотя последний завещал после своей смерти передать свои документы на Родину, по данным зарубежных источников, его волю не выполнили родственники. Якобы жена и дети Бобровского «заломили» перед Россией за его архив слишком большую сумму[1222], хотя нельзя не поверить в то, что с ними невозможно было «поторговаться» за бесценные для нас документы.