Русский след под Кифангондо. Неизвестные страницы истории Черной Африки

Суда с Кубы везли не только военных инструкторов, оружие и снаряжение, а даже топливо. «Vietnam Heroico» имел на борту 200 тонн топлива в 55-галлонных емкостях. Он шел с открытыми трюмами, чтобы избежать накопления паров и взрыва. «La Plata» перевозила бензин для автомашин на палубе. Фидель Кастро пришел проводить эти корабли. Ознакомившись с условиями, в которых будут перевозиться войска, он произнес фразу, которая потом стала достоянием истории. «В любом случае, — сказал он, — им будет удобнее, чем тем, кто прибыл на «Гранме»[40].

Было неизвестно, разрешат ли португальские военные, которые до провозглашения независимости контролировали страну, высадку кубинских инструкторов. 26 июля 1975 года Фидель Кастро попросил одного из руководителей Движения вооруженных сил (ДВС), возглавившего португальскую «революцию гвоздик» в апреле 1974 года, полковника Отело Сарайва ди Карвалью, находившегося в Гаване, содействовать в получении от правительства Португалии согласия на отправку кубинцев в Анголу. Карвалью обещал помочь, но ответ так и не поступил. Суда были отправлены, «Vietnam Heroico» и «Еl Corals Islands» прибыли в Анголу без официального согласия правительства Португалии, но никаких препятствий при выгрузке со стороны португальских властей не встретили[41].

По утверждению Ф. Кастро (Речь Ф. Кастро 2 декабря 2005 г. в Гаване), накануне независимости в Анголе не было регулярных войск Кубы, но находилось всего 480 кубинских военных инструкторов. По подсчетам автора, эта цифра в принципе соответствует действительности. 300 человек, прибывших морским путем, плюс 142 инструктора, прилетевших 1 и 3 октября в Кабинду под началом команданте Рейеса (Reyes), а также около 50 человек (не учитывая летчиков, среди которых были и гражданские лица), которые прибыли в Луанду из Лиссабона ранее рейсами португальской авиакомпании ТАП (из Гаваны до Лиссабона они добирались советскими рейсами «Аэрофлота» и другими путями). Если сложить эти цифры, то получается 492 человека. Это соответствует заявлению Ф. Кастро: 12 инструкторов могли или погибнуть, или возвратиться на Кубу из-за ранения или болезни. Правда, здесь не учитываются гражданские летчики, а также состав кубинской военной миссии во главе с полковником Раулем Диасом Аргуэльясом, который не превышал 10–15 человек. Таким образом, можно сказать, что общее число кубинцев в Анголе на стороне МПЛА (военных инструкторов различных специальностей, врачей, летчиков) в канун провозглашения независимости составило немногим более 500 человек.

Необходимо подчеркнуть, что целью прибывших в Анголу кубинских военных инструкторов изначально являлось не участие в боевых действиях, а обучение военных формирований ФАЛЛА в четырех центрах революционной подготовки (ЦРП). Их планировалось развернуть в контролируемых МИЛА городах: Бенгела, Энрике-де-Карвалью (Сауримо), Кабинда и Ндалатандо (бывший город Салазар, в 200 км от Луанды)[42]. С помощью кубинцев предполагалось сформировать и обучить личный состав для 16 пехотных батальонов ФАЙЛА и расчеты для 25 минометных и зенитных батарей[43]. Переброска в Анголу регулярных воинских формирований с Кубы (операция «Карлотта»), начавшаяся 7 ноября 1975 года, явилась, по сути, ответным и, я бы отметил, несколько запоздалым шагом на начало открытой агрессии ЮАР и Заира против Анголы. Это убедительно доказал в своих исследованиях историк Пьеро Глейджесес (Piero Gleijeses)[44].

Самостоятельное решение Гаваны

Многие западные политики и политологи обвиняли Советский Союз в том, что он «послал в Анголу кубинские войска» и якобы «дергал за веревочки», руководя Кубой. Однако факты говорят об обратном: инициатива в отправке инструкторов, а затем и регулярных войск в Анголу целиком принадлежала Гаване. Бывший заместитель министра иностранных дел СССР А. Адамишин, который долгое время курировал отношения с Анголой по линии МИД СССР, свидетельствует: «Кубинцы, и я настаиваю на этом, пришли в Анголу по собственной инициативе. Контакты с МИЛА у них были давние: первая встреча Че Гевары с А. Нето датируется 1965 годом. Скорее они втянули нас, чем мы их (выделено автором. — С.К.). Регулярный кубинский контингент появился в Анголе без нашего ведома, а тем более разрешения». Однако Адамишин добавляет: «Но и возражений особых мы, верные интернационалистским принципам, не высказывали»[45]. Факт самостоятельного решения Гаваны, последовавшей за этим массированной помощи СССР МПЛА и кубинцам в Анголе публично подтвердил и Ф. Кастро. В своем выступлении в Гаване 2 декабря 2005 года он заявил: «Хоть с ними (с советскими. — С.К.) и не консультировались относительно кубинского решения послать войска в Анголу, они решили позже поставить оружие для создания ангольской армии и отвечали положительно на наши просьбы о ресурсах на протяжении войны»[46].